Я возвращаю свой шипящий факел в костер и снова изучаю приборную панель. Я вижу много кнопок и один мигающий огонек, но никаких экранов. Я ошибаюсь, смея надеяться, что она работает? Я наклоняюсь вперед и изучаю теперь уже освобожденную ото льда приборную панель. Мигающий огонек — на самом деле кнопка со странной волнистой письменностью на нем. Я продвигаюсь вперед, чтобы нажать на нее, но останавливаю себя.
Разве не глупо нажимать на странную кнопку на еще более странном космическом корабле?
Да, да это так.
А много ли у меня вариантов? Я размышляю, какой механизм может запустить эта кнопка. Это может быть сигналом бедствия. Или она может включить охранную систему. А может вообще ничего не произойдет. Хочу ли я полагаться на волю случая?
Я снова смотрю на Вэктала.
Честно говоря… Я осознаю, что на волю случая полагаться не хочу. Я так же была бы счастлива, развернуться и выйти отсюда вместе с ним. Я знаю, что с Вэкталом я в безопасности. Я даже могу быть счастлива с ним. Но у остальных женщин нет такого выбора, как у меня. У них нет огромного, замечательного инопланетянина, который относится к ним как к сокровищу и удовлетворяет любые их желания.
Поэтому я делаю глубокий вдох и ударяю по мигающей кнопке кулаком.
Она издает щелчок.
И ничего не происходит.
Ну, это… разочаровывает.
Но вдруг раздается замедленный писк, затем гуденье чего-то, переходящего в активный режим. Электронный, бесполый голос говорит что-то на беглом языке, совершенно непохожем на мой. Появляются огни, которые начинают вспыхивать каждые несколько секунд. Слышится шум, а затем шипение, будто только что включился центральный кондиционер воздуха.
Вэктал хватает меня и задвигает себе за спину, одновременно вытаскивая один из своих ножей, чтобы защитить меня.
На миг я струсила достаточно сильно, чтобы спрятаться за его широким телом. Но взяв себя в руки, я снова похлопываю его по руке и продвигаюсь вперед.
— Все хорошо, — говорю я. — Думаю, эта штука просто… эээ, загружается.
Я приближаюсь к приборной панели.
Все это время голос продолжал говорить, но на этот раз он повышает голос, словно задавая вопрос.
Он… спрашивает нас о чем-то?
— Я не понимаю тебя, — говорю я вслух.
Еще один вертящий, стрекочущий звук, и в воздухе появляется трехмерное изображение Земли.
— Запрос, — говорит голос. — Язык: английский язык планеты Земля. Это правильно?
У меня перехватывает дыхание.
— Да! Да, правильно! Ты знаешь английский?
— Искусственный интеллект этого космического корабля запрограммирован на более чем двадцать тысяч распространенных языков. Вы хотите изменить языковой выбор? Если это так, то скажите…
— Нет, — говорю я быстро. — Оставь английский! — я указываю на изображение Земли, вращающейся в воздушном пространстве. — Это моя планета!
— Параметры настройки приняты. Пожалуйста, подождите, когда система полностью перейдет в активный режим, прежде чем делать новый вопрос.
— Я… хорошо, — я смотрю на Вэктала с широко открытыми глазами. Он выглядит настолько же удивленным, как и я. Он кладет руку мне на плечо и прижимает меня очень близко к себе, приготовившись к
Компьютер гудит минутой дольше, а затем я чувствую на лице порыв теплого воздуха.
— Настройки контроля окружающей среды в активном режиме. Идеальная температура среды обитания для человека составляет 22 градуса по Цельсию или 72 градуса по Фаренгейту. Идеальная температура среды обитания для измененного ша — 3 градуса по Цельсию или 37 градуса по Фаренгейту. Которую программу мне запустить?
— Измененный ша? — недоуменно переспрашиваю я.
— Мужчина рядом — ша форма жизни, измененная для проживания на этой планете.
Ох.
— Он не с этой планеты?
Вэктал тоже пришелец?
— Ша являются выходцами из планеты, которую они называют Киз, или Родина на их языке. Это приблизительно в 3,2 миллионах парсек* от вашей планеты Земля. Эта планета в 5,8 миллионах парсек от вашей планеты Земля.
Это звучит… так далеко. Я чувствую себя слабой. У меня столько вопросов, которые я хочу задать. А я даже не знаю, какой вопрос задать первым.
— Я… что это за место?