Варвары. Полицейский роман

Мой дед увидел, что на сырой осенней земле лежал малыш, у него уже посинели губы и дрожало тело. Дед осторожно поднял мальчика, отнес его на заднее сиденье своей машины, рядом сел брат больного. И так мой дед отвез братьев домой, мальчуган был спасен.

Заканчивая рассказ, дед собрался с силами, и медленно, чтобы я запомнил на всю жизнь, проговорил: «Эта вмятина мне всегда напоминала простую истину жизни: если ты не услышишь шепот, в тебя полетят камни. Сначала от человека, который хочет спасти другого, а потом и от варвара, который хочет причинить тебе беду. Помни эту истину, внук, а потому и не убирай вмятину с машины, которая с этой минуты стала твоей»

***

– Вот, сижу, Владимир смотрю на этот холодный камень – он мне напоминает историю, рассказанную очень давно дедом, и в чем-то и завидую ему, камню!..

– ?

– Легче быть камнем, чем человеком, – уловив непонимание Владимира, продолжил Барон. – Легче согреть камень, чем разбудить сердце человека. Камни остаются камнями, что бы с ними ни произошло, а вот люди могут потерять свое человеческое начало, их сердца могут закаменеть… Самый холодный камень может быть согрет солнцем, и, если к нему прикоснуться, он отдаст свое тепло. А вот сердце человека замерзает до такой степени, что вернуть ему былое тепло не в состоянии даже самое жаркое солнце и, чтобы отогреть его, надо иметь огромное терпение, потому, что иногда на это уходит вся жизнь. Если не произойдет чуда. Но… все зависит только от самого человека и только тогда он получает удовольствие без раскаяния, если сам создает тепло. Счастье прямое для нас, это жизнь с нашей совестью и нашей памятью в покое. Так я понимаю гармонию жизни. Ее дух и смысл.

Через минуту, уже собравшись уходить, Владимир вспомнил, что ему надо сказать Цезарю, повернулся к Барону и проговорил: «Мне нужно встретиться с тем человеком, с которым вы ужинали в тот роковой вечер».

Барон глазами, как двумя льдинками, тающими на весеннем солнце, ответил пониманием, продолжая сидеть в той же позе и, как-то странно улыбаясь, смотрел на стол. Владимир еще хотел что-то сказать, как вдруг на полуслове замолчал.

На мраморном столе лежал комсомольский значок. Золотой… Конъюктурный сын своего времени, разрешающего и извиняющего порок, расширяющего горизонты варварства, одевающего его в приличие и благоверность, отливающие внешним блеском на скользким золотых паркетах прагматичного века!

Часть седьмая

Это мое дело, когда горит стена у соседа

Благими намерениями…

мостится дорога в ад.

Владимир развернул письмо, которое утром обнаружил в почтовом ящике. Беглого взгляда было достаточно, чтобы ощутить под сердцем привкус интриги и возбуждения – признак того, что он возьмется за это дело – в конце письма короткое послание, с изяществом выведенное слово «Цезарь».

Барон обращался к своему другу, брату, как он привык называть Владимира коротко, словно взмах сабли: «Рада ждет».

На коротком жизненном маршруте Владимира судьба объявила посадку в направлении «Смелость…»

«Снова осень проходит скверами…»

«Снова осень проходит скверами,
Клены старые золотя.
Снова мне, но во что не веруя,
По чужим проходить путям

Снова мне, закусивши губы,

Без надежды чего-то ждать.
Притворяться веселым и грубым.
Плакать, биться и тосковать.

И опять, устав от тревоги,

Улыбаясь покорно:» Пусть»,
Принимать за свои дороги
Тишь, туман. Тоску и грусть.

И опять затворяя двери,

Понимая, что это ложь.
Хоть немножко, хоть капельку верить,
В то, что где-нибудь ты живешь».

Павел Коган. 1936 г.

Эпилог

…Во второй части книги судьбы отдельных лиц будут прояснены…