Вас снимает скрытая камера!

– Вы подождите, она должна вернуться. – Толстяк снова засиял профессиональной улыбкой.

За его спиной появилась Нина. Она делала Надежде Николаевне какие-то странные знаки.

Надежда шагнула навстречу своей новоиспеченной подруге и зашипела, как помесь кобры с электрическим чайником:

– Ты зачем сюда пришла? Я ведь тебе велела ждать на улице! Ты спугнешь Вику…

– Никто ее не спугнет! – таким же громким шепотом отозвалась Нина. – Птичка упорхнула!

– Что значит – упорхнула?

– Я стояла в переулке, где мы с тобой расстались. Вдруг Вика как ошпаренная выскочила из служебного выхода магазина и бросилась бегом по направлению к Московскому проспекту. Я побежала было следом, но на углу она махнула рукой, к ней подъехала машина, дверца распахнулась, Вика запрыгнула внутрь и была такова…

– Какая машина? – деловито осведомилась Надежда.

– Такая… самая обыкновенная машина… – растерянно ответила Нина, – бежевенькая…

– «Жигули», скорее всего… – констатировала Надежда, – про номер я и не спрашиваю.

– Номера я, разумеется, не видела, – обиженно отозвалась Нина, – я же была сбоку…

– Не расстраивайся. – Надежда направилась к выходу из магазина. – Кое-что мы все же разузнали…

– Вы не будете дожидаться Вику? – спросил ее вслед толстый продавец. – Может быть, ей что-нибудь передать?

Под влиянием мгновенного озарения Надежда развернулась и стремительным шагом подошла к толстяку. Взяв его за пуговицу, она проникновенным тоном произнесла:

– Мне очень, очень нужно увидеть ее! Дело в том, что она – моя единственная и любимая племянница, и я приехала из… Мариуполя, чтобы взглянуть на нее в последний раз…

Не выпуская пуговицу собеседника, чтобы он не смог улизнуть, Надежда свободной рукой выхватила из кармашка носовой платок и театральным жестом поднесла его к абсолютно сухим глазам. Впечатлительный продавец поддался на эту нехитрую провокацию. Он попытался вырваться, понял, что это совершенно невозможно, удивленно захлопал глазами и задал тот самый вопрос, которого ждала Надежда:

– Почему – последний раз? Вы куда-нибудь уезжаете?

– О, не спрашивайте меня об этом! – драматически воскликнула Надежда. – Я не хочу расстраивать такого милого человека! Не хочу взваливать на ваши хрупкие плечи груз своих несчастий! Я очень скоро уезжаю туда, откуда нет возврата…

При этом она закатывала глаза и размахивала носовым платком в точности так, как это делают актрисы в бесконечных латиноамериканских сериалах. Нина смотрела на нее в полном обалдении, и даже наглая рыжая продавщица прервала свой увлекательный телефонный разговор и в восторге наблюдала неожиданное шоу.

Продавец нервно повел своими «хрупкими» плечами пятьдесят шестого размера и безнадежно проговорил:

– Ну зачем же вы так расстраиваетесь? Вы прекрасно выглядите и нисколько… то есть совершенно… то есть… – Он совершенно запутался в своих мыслях и растерянно замолчал.

– Внешность обманчива! – с новой силой возопила Надежда. – Не нужно меня утешать! Я уже все пережила… и передумала… единственное, что мне еще осталось, – встретиться с любимой племянницей и сообщить ей свою последнюю волю…

– Подождите, – проблеял запуганный продавец, – она скоро должна прийти… я не знаю, куда она вышла… Вика всегда сообщает…

– Боюсь, мне не дождаться ее… мне так мало осталось… Может быть, вы поможете мне?

– Чем же? – продавец сделал еще одну попытку освободиться, но Надежда стояла насмерть и не выпускала злополучную пуговицу.

– У вас ведь есть адреса всех сотрудников… найдите адрес моей единственной и любимой племянницы!

– Да-да, конечно. – Толстяк наконец смог вырваться из плена и бросился к столику с телефоном.

– Сейчас, минутку… – бормотал он, перелистывая тоненькую тетрадку, – вот, это здесь… Бармалеева улица, дом пять, квартира семнадцать… Но позвольте. – Он поднял на Надежду удивленный взгляд. – Она говорила, что живет у своей тети… я ничего не понимаю!

– У человека может быть и не одна тетя! – с достоинством отозвалась Надежда Николаевна.

– Конечно… но разве вы не знаете адрес своей родственницы? – Теперь толстяк смотрел на Надежду с неожиданно взыгравшей подозрительностью.

– Я – тетя от первого брака, – невозмутимо ответила Надежда, – а та тетя – от третьего…

В ее устах загадочное выражение «тетя от третьего брака» прозвучало пренебрежительно и осуждающе, как «человек третьего сорта». Надежда Николаевна снова развернулась и величественно двинулась к выходу, бормоча про себя:

– Бармалеева улица, дом пять, квартира семнадцать…

Потрясенные ее визитом сотрудники «Бахчисарайского фонтана» долго смотрели ей вслед.

– Интересно, в Мариуполе все такие? – проговорил наконец толстяк.

– Слушай, для чего тебе понадобилось так человека пугать? – спрашивала Нина на бегу. – Он же наверняка подумал, что ты ненормальная! И потом, как же мы пойдем к Вике домой? Прямо, можно сказать, волку в пасть! И вообще, куда мы так несемся?

Надежда, внимая Нине, решила ответить на вопросы в обратном порядке. И для этой цели остановилась так круто, что Нина налетела на нее. Потирая ушибленное плечо, Надежда сказала: