Васёк Трубачёв и его товарищи

– Тогда посмотришь! – показал ему кулак Саша.

Он был очень рассержен и тяжело дышал. Сева уже хотел поспешить ему на помощь, но дверь в коридоре снова открылась, из нее вышла женщина, поставила на порог ведро с мыльной водой и, крикнув: «Сашенька, вынеси помои!», поспешно ушла.

– Го-го-го! Сашенька, вынеси помои! Постирай пеленочки! – запрыгал мальчишка.

Сева увидел красное, злое лицо Саши. Не замечая товарища, Саша схватил ведро и молча, не оглядываясь, потащил его по двору, сопровождаемый насмешками. Сева поспешно вышел и решительными шагами направился к обидчику.

– Ты подлый человек, – сказал он, поднося к его носу свой худенький кулак, и, круто повернувшись, направился к воротам.

У ворот он услышал, как, возвращаясь назад и позвякивая пустым ведром, Саша презрительно говорил мальчишке:

– Ну, и что ты этим доказал? Что ты этим доказал? Я на тебя плевать хочу! Ты хулиган. Я с тобой даже связываться не буду. А за ребят когда-нибудь так дам, что своих не узнаешь!

«Расстроился, – подумал Сева. – Хорошо, что меня не видел, а то ему неприятно было бы…»

Он тихонько пошел по улице к своему дому.

В этот день была суббота. Для Саши это был самый трудный день в неделе. В субботу мать купала ребят. Придя из школы, Саша наливал ванночку, менял воду, выносил помои, укладывал в кроватки выкупанных ребятишек. В такую-то минуту и попал к нему Сева. А перед этим, сразу после уроков, Одинцов и Васёк Трубачёв звали Сашу на каток.

– Пойдем! Ведь последние зимние денечки. Скоро каток растает! – уговаривали они его.

– Да не могу я сегодня. Мать ребят купает. Давайте завтра пойдем.

– Ну, завтра! Я и коньки в школу принес, чтоб домой не заходить, – говорил Одинцов.

– А я вообще не люблю откладывать. Решили – значит, пойдем, – заявил Трубачёв. – Это у тебя всегда дела какие-то находятся. Пусть мать сама купает. При чем тут ты?

– Чудак! – усмехнулся Саша. – А кто же ей помогать будет? Одной воды сколько натаскать надо! И вообще… она моет, а я вытираю. Ведь у нас мал-мала пять штук… Одна Нютка самостоятельная.

– Фью! – свистнул Васёк. – Так это ты их и до ночи не перемоешь.

– Да пойдем! Скажи матери – может, она завтра их выкупает, – просил Одинцов.

– Ну ладно! Зайдем ко мне. Вы постоите, а я спрошу, – согласился Саша.

Ребята зашли. Пока Саша бегал спрашиваться, Васёк говорил Одинцову:

– Чудак Сашка: вечно со своими ребятами нянчится!

– Ну, – протянул Одинцов, оглядываясь на Сашину дверь, – ему же нельзя иначе. У них отец целый день на работе, а детей куча.

Саша вышел:

– Ребята, идите! Мне никак нельзя. Завтра воскресенье, отец дома, ему тоже отдохнуть надо.

– Значит, не пойдешь? – хмуро спросил Васёк.

– Не могу.

– Ну ладно! Идем, Трубачёв! – звякнув коньками, сказал Одинцов.

Саша с сожалением посмотрел им вслед и открыл свою дверь. В кухне над плитой поднимался пар, на двух стульях стояла детская ванна.

– Кого первого? – не глядя на мать, спросил Саша.

– Меня! Меня! – запрыгали вокруг него малыши.

– Витюшку, – сказала мать.

На кровати ползал малыш с закрученной на спине рубашонкой. Он протянул к брату пухлые ручки и что-то залепетал.

Но Саша молча стащил с него рубашонку и, пока мать пробовала локтем воду, удерживал подпрыгивающего на кровати малыша.

– Расстроился, Сашенька? – спросила мать.

– Еще бы… Товарищи на каток пошли, а я тут как банщик какой-то…

– Ну что же, иди тогда. Я сама как-нибудь, – вздохнула мать.

– «Сама, сама»! Давай уж скорей, что ли! – с раздражением сказал Саша.

Мать взяла у него из рук голого малыша:

– Иди!

– Да чего ты еще! Знаешь, что не пойду. Сажай лучше!

Через минуту Саша смотрел, как Витюшка ловит мыльные пузыри и, подняв из воды толстую ножку с короткими розовыми пальчиками, изо всех сил тащит ее к себе.

– Смотри, смотри, мама! Он думает, это игрушка. Неужели и я такой был?

Глава 17 Со своим профессором

С утра гуляла по городу метель. Был конец марта. Этот сердитый месяц яростно нападал на прохожих, забивая снегом меховые воротники и шапки. Дул резкий ветер, и, хотя мороза не было, ребята прибегали в школу замерзшие.

Грозный, весь засыпанный снегом, в широком тулупе и меховой шапке, стоял на крыльце, как Дед Мороз, и, размахивая платяной щеткой, командовал:

– Наклоняй голову! Давай воротник! Эк, зима на тебя насела! Ну, беги грейся!

Русаков пришел с Мазиным. Они встретились за воротами своего дома и шли вместе. По дороге Русаков упрекал Мазина, что тот уж слишком занялся учебой:

– Тебе только подучиться сказали, а ты совсем в книгу носом зарылся. А тут у одних овчарка пропала… Я уже на след напал.

– Некогда мне чужую собаку искать, – буркнул Мазин. – Если б Сергей Николаевич вызвал меня да поставил мне хорошую отметку, а то он все только с места меня спрашивает…

– Значит, так и будешь до конца года к Трубачёву шататься? А в землянку скоро вода затекать начнет, что я там один сделаю?

– Говорю, некогда мне сейчас.

– Тебе все некогда… У меня, может, отец скоро женится, а тебе и на это наплевать, – обиженно сказал Петя.

– Не женится.

– Почему это?

– А почему женится?