Васек Трубачев и его товарищи (илл. Г. Фитингофа)

Он вытащил из кармана свернутую в трубочку тетрадь. Но поучиться ему не пришлось.

Около прежней землянки послышались тихие голоса.

— Я думаю, что это нора лисы, — сказала девочка в белом фартуке, с пучком подснежников, торчащих из кармана на животе.

— А я думаю — медвежья, — серьезно ответил, приседая на корточки, стриженый мальчик с круглой головой и черными глазами. — Я даже сейчас потыкаю медведя палкой.

— Не надо. Он затонул, — сказала девочка.

Но мальчик достал прут и наклонился над ямой.

— Эй, ты, упадешь! — крикнул Мазин и, перескочив через бревно, пошел к детям. — Вам что тут надо? Это не нора, а землянка. Убирайтесь отсюда!

— Мы сейчас уберемся, — сказала девочка.

Но мальчик продолжал сидеть на корточках.

Мазин поднял его за шиворот и поставил подальше от ямы.

— А чья землянка? — спросил мальчик, нисколько не смутившись.

— Это землянка, — сказал Мазин, скрестив на груди руки, — двух знаменитых следопытов: Русакова и Мазина — Р. М. 3. С. Понятно? А теперь ступайте отсюда оба к своей бабушке!

Когда малыши удалились, Мазин вынул перочинный ножик и на толстом стволе березы вырезал четыре буквы: Р. М. 3. С.

Полюбовавшись своей работой, Мазин сделал еще один глубокий надрез на белом стволе березы и припал к нему губами.

Он напился свежего березового соку, вытер рукавом рот и смачно сказал:

— Эх, жизнь!

Глава 35 ОТЕЦ

«Супризом» тетки была телеграмма от отца. Павел Васильевич приехал ночью. Васек долго ждал, сидя одетый в уголке широкой кровати, и прислушивался к каждому шороху на дворе. Тетка тоже не спала, она все что-то прибирала и хлопотала в кухне.

— Ты ляг. Я тебя тогда разбужу, — уговаривала она племянника.

— Ничего. Я не хочу спать, — с трудом приподнимая отяжелевшие веки, говорил Васек.

Ему хотелось первым встретить отца на пороге. Но он все-таки не выдержал и заснул, ссутулившись и уткнувшись головой в спинку кровати. Ему снился дремучий лес и колючие ветки, снилось, что он ползком пробирается через поваленные бурей деревья и занозил себе коленку.

И вдруг теплые большие руки осторожно прижимают его к себе и мягкие усы, похожие на зеленые водоросли, щекочут лицо.

— Ну, Рыжик… Глянь-ка на меня, Рыжик!

Васек еще крепче зажмуривает веки, потом сразу открывает их и горячи — ми от сна руками гладит отца по заросшим, небритым щекам. И оба они мол — чат, потому что нет слов, которые можно было бы сказать в такую минуту.

— Скажи пожалуйста, ведь какой парень привязчивый! Это что! — бормочет в кухне тетка, тихонько сморкаясь в платочек.

Прежние, светлые дни наступают для Васька. В длинные вечера уже все переговорено и рассказано, все пережито сначала вместе с большим, настоящим другом — отцом. Ему не надо много говорить — он все понимает с первого слова.

Ссора Васька с Сашей взволновала Павла Васильевича. Он никак не мог успокоиться и все повторял:

— Как же так? Такой парнишка хороший…

Васек хмурился:

— Я, папа, этот сбор никогда не забуду!

— Ничего, ничего, сынок! Теперь нам нужно будет себя во как поднять! Мы это сделаем, сделаем… — задумчиво говорил Павел Васильевич, даже не замечая, что вместо «ты» говорит «мы».

Один раз Васек сказал:

— Я, папа, теперь с Мазиным и Русаковым занимаюсь. Мы вместе к экзаменам готовимся. Они, знаешь… — Васек нагнулся и зашептал отцу на ухо: — Должны на «отлично» выдержать. Мазин хочет Сергею Николаевичу доказать, какой он товарищ. Понимаешь?

— А!… — таинственно кивнул головой отец. — Это надо, надо.

— А я им помогаю… Я тоже хочу доказать. Мне хочется, чтобы они оба лучше всех на экзамене ответили.

— Себя-то, смотри, не упусти с ними, — забеспокоился отец.

— Нет, нет, что ты! Я ведь и сам в это время учусь.

Васек отогнул пальцы и сосчитал:

— Две недели осталось. Вот еще только Первое мая отгуляем, а тогда будем друг дружку по всей программе гонять.

Глава 36 ЭКЗАМЕНЫ

Первое мая отгуляли весело. Вся школа вышла на демонстрацию. Шли стройными колоннами, несли большие портреты вождей, украшенные первыми полевыми цветами. Несли знамена.

— Шире, шире развертывайте, чтобы такой красивой, широкой лентой они были! — возбужденно командовал Митя, поворачивая к ребятам сияющее веснушчатое лицо.

Ребята старались шире развертывать знамена и не сбиваться с ноги. А из всех домов торжественно и весело присоединялись к ним люди, на ходу подхватывая знакомый мотив любимой песни:

Широка страна моя родная…

Васек Трубачев, воодушевленный всеобщим праздником, пел вместе со всеми, а Мазин, шагая с ним рядом и устремив на голубое небо глаза, пел громче всех, не считаясь с общим хором и забегая далеко вперед:

Как невесту, Родину мы любим,

Бережем, как ласковую мать!

Маленький городок утопал в зелени. На всех подоконниках стояли первые весенние цветы. Кусты в палисадниках кудрявились и в полдень, отяжелев от набухших почек, ложились на забор. На ночь люди настежь открывали свои окна, чтобы дышать свежим, ароматным воздухом. Это было время весеннего праздника, когда все люди кажутся особенно добрыми и приветливыми.