Ваш кофе, босс!

– А сказать Максиму Викторовичу спасибо? – строго посмотрела на сына я.

– Спасибо! – исправился он. Откусил кусок головы у человечка, и снова убежал в сверкающий разноцветными огнями лабиринт.

– У вас чудесный ребенок, – проводил его взглядом Калинин.

Я грустно улыбнулась.

– Да, он замечательный мальчик. Только все время спрашивает, отчего Дед Мороз не может вернуть ему папу, а я… я никак не наберусь мужества, чтобы сказать правду.

Босс усмехнулся.

– Знаете, иногда горькая правда все же лучше, чем неопределенность.

– Наверное, вы правы. Но это так сложно… что я ему скажу? Что есть такое место, откуда не возвращаются?

– Да! Так будет честнее всего. Иначе ваш мальчик так и будет хранить в сердце надежду на то, чего на самом деле никогда не произойдет.

Калинин поднялся на декоративный деревянный мостик, с которого хорошо просматривался лабиринт и протянул мне руку.

– Идите сюда, Вера! Отсюда хорошо видно Ярика!

Его рука была теплой и твердой. Слишком теплой и соблазнительно твердой… Есть такие мужчины, от которых исходит приятное обаяние, против которого невозможно устоять. Калинин был из таких.

И блеск в его серых глазах отчего-то завораживал, заставляя сердце стучать сильнее.

Я поднялась на мостик, и мы оказались слишком близко друг к другу. Он все держал мою руку в своей, и от этого под кожей разливался огонь. Один миг, вдох в унисон, встреча взглядов, будоражащий аромат его духов – и он осторожно привлек меня к себе. И мир преобразился: засыпанный снегом вечерний парк, красивый мостик, горячий глинтвейн, его теплая рука… Все завертелось в один терпкий коктейль, и я уже не могла ничего изменить. Все, чего мне хотелось – чтобы он не выпускал мою руку.

Тепло его ладони жгло мои замерзшие пальцы, взгляд серых глаз скользил по моим губам, а я стояла и даже не пыталась освободиться. Вся моя женская сущность остро реагировала на его осторожные прикосновения.

– У вас потрясающе красивые глаза, Вера, – с трудом оторвав взгляд от моих губ, хрипло признался Калинин. Теплые пальцы коснулись моей щеки.

– Мам, я вас вижу! – вынырнул из лабиринта Ярик.

Вздрогнув, я расплескала остатки глинтвейна по руке.

Калинин усмехнулся и достал из внутреннего кармана пальто бумажные платочки в упаковке.

– Кажется, становится прохладно. Ярику пора домой, – оттирая от рук липкий глинтвейн, смущенно сказала я.

Он кивнул.

– Я провожу вас до дома.

– Если идти через парк, здесь не далеко.

– Мама, смотри, я делаю снежного ангела! – раздалось из лабиринта.

Я свесилась с мостика вниз.

– Немедленно выбирайся из сугроба! Снег холодный, не хватало еще простыть на праздники!

– Я же Дед Мороз, мама! – с досадой отозвался Ярик. – Дед Мороз не мерзнет!

– Вставай, кому говорят!

– Ярик, олени уходят домой! Если ты не придешь, им придется катить пустые сани! – громко проговорил Калинин.

– Нет! Олени не могут уехать без Мороза! – возмущенный несправедливостью малыш вынырнул из лабиринта.

– Тогда вперед?

Я взглянула на своего ребенка и обомлела – за пять минут в лабиринте Ярик превратился в снежный ком!

– Как ты умудрился собрать весь снег?! – кинулась отряхивать его я.

– Ты не Дед Мороз! Ты – снеговик, – присоединившись ко мне, фыркнул Калинин.

Вместе мы отряхнули ребенка от снега и усадили его в сани.

– Ручки мерзнут! Мама-а-а! – захныкал Ярик и протянул мне обледеневшие рукавицы. – Почему они мерзнут?! Я ведь Дед Мороз!

– Да что ж это такое? У меня нет с собой перчаток! – растерялась я.

– Возьмите мои.

Калинин протянул свои добротные перчатки из черной кожи. На этот раз я не стала упрямиться – переживала, что у ребенка замерзли руки, а температура воздуха стремительно понижалась.

Через парк мы везли Ярика на санях очень быстро – переживали, что он совсем замерзнет после того, как додумался вываляться в снегу.

В общем, Калинину пришлось помогать нам тащить наверх сани, пакет с сапогами Ярика и коробку со светильником, внутри которого все также безмятежно спал серый котик.

– Спасибо, Максим Викторович. Даже не представляете, как вы нас выручили, – я остановилась у двери нашей с Яриком квартиры и начала искать ключи в своей сумочке. – Кстати, хотите горячего чая? На улице как-то резко похолодало, я и сама чувствую себя, как замерзший снежный ком!

Нет, ну, в самом деле, не отправлять же его обратно без горячего чая?

– У нас остались пирожки! – радостно закивал румяный с мороза Ярик.

– Они позавчерашние, – поморщилась я. – Но, если разогреть их в микроволновке, может, все будет не так плохо?

– На чай с позавчерашними пирожками меня еще не приглашали, – рассмеялся Калинин. – Впрочем, ничего страшного, я все равно не чувствую вкус.

– Как, не чувствуете? – пропуская его в нашу небольшую прихожую, изумилась я.

– Не берите в голову, это просто определенная реакция на стресс, – он махнул рукой. – Где у вас можно помыть руки?

– В этой квартире дверь только одна, – улыбнулась я. – Мойте руки, а я пока что-нибудь приготовлю. Раз уж вы не чувствуете вкусов, не сможете разочароваться в моей стряпне.

– Макс, сюда! – уверенно вцепился в пальцы моего босса Ярик.