…Ваш маньяк, Томас Квик

После двухчасовых метаний по инструкциям Квика, как явствует из карточки, его просто-напросто решили не слушать:

«Полицейский предлагает другую дорогу, на которую он отреагировал, и когда мы едем по этой дороге минут десять, то попадаем в места, которые он ранее довольно подробно описал на полицейском допросе. Здесь у него снова начинается тяжелый приступ, однако он лучше держит себя в руках, чем в прошлый раз».

Машины въезжают на открытое пространство, припарковываются. Сеппо Пенттинен записывает в своих заметках по поводу выезда на место преступления:

«В 16.15 Квик выходит из машины и говорит, что узнает место. В машине у него был тяжелый приступ страха, и он не мог заставить себя смотреть вправо, где виднеется край скалы с каменными глыбами. Он проходит пешком по правой стороне огороженной территории, намереваясь указать то место, где спрятал тело Юхана Асплунда. На этом этапе его окружают врачи и санитар. Ему трудно поднять глаза на край скалы».

Теперь Томас Квик признается, что расчленил тело Юхана. Он указывает «с определенной долей уверенности», где он спрятал голову и где полиции искать остальные части тела. После трех с половиной часов он совершенно измотан, и Кристер ван дер Кваст приходит к выводу, что подозреваемый сообщил все, что мог сообщить. Следственный эксперимент, связанный с расследованием преступления, завершается.

Весной 1993 года среди патрульных со служебными собаками, экспертов и прочих специалистов, прочесывающих указанные Квиком места, по-прежнему высок уровень оптимизма. А читатели «Дала-Демократен» могут каждый день отслеживать, как происходят поиски тела Юхана Асплунда, благодаря отчетам Губба Яна Стигссона.

19 марта публикуется седьмая статья о Квике за десять дней. «Результат равен нулю», — сообщает Стигссон. Разочарование очевидно.

— Мы оказались в очень странной, необычной ситуации, — поясняет в статье Кристер ван дер Кваст. — В отличие от других случаев, у нас есть человек, признающийся в совершении тяжкого преступления. Нам же предстоит каким-то образом подтвердить, что он говорит правду.

В ходе полицейских допросов, проводимых параллельно с поисками, Квик излагает все новые и новые версии произошедшего. 18 марта он заявляет, что распилил тело на несколько частей при помощи ножовки. Сеппо Пенттинен уточняет, как ему удалось отделить голову от тела.

— Тебе было тяжело запустить пилу в мягкие ткани? — спрашивает он.

— Да, — соглашается Квик. — Довольно неприятное занятие.

Он говорит, что оставил голову на гребне холма в Овике на окраине Сундсвалля. Затем поехал к другой горе, донес тело Юхана до вершины и там сбросил в пропасть.

21 апреля Квик рассказывает вместо этого, что он замотал тело Юхана в коврик из машины. Голова осталась в Овике, а остальные части тела были уложены в картонную коробку с надписью «Корснэс Брэд». Он поехал в сторону Хэрнёсанда и остановился возле моста Сандбрун, где выбросил коробку со всем ее содержимым в реку Онгерманэльвен. В конце концов допрос пришлось прервать из-за сильного приступа страха у пациента.

Машину, которой пользовался Стюре во время убийства Юхана, он, по его словам, одолжил у одного своего знакомого гомосексуала. Казалось бы, ничего странного. Пока следователи не взялись за проверку этого обстоятельства.

Владельца автомобиля, которого мы здесь будем называть Турд Юнгстрём, телефонный звонок привел в состояние шока. Он не мог взять в толк, почему сотрудник криминальной полиции желает с ним встретиться. Однако ему удалось добиться, чтобы допрос проводился в нейтральном месте, вдали от чужих глаз — в номере 408 отеля «Scandic Hotel» в Фалуне.

— Я не знаю никакого Томаса Квика и никакого Стюре Бергваля, — заверил Юнгстрём.

Только когда Сеппо Пенттинен описал внешний вид Стюре Бергваля, память Юргстрёма прояснилась.

— А может, это тот самый Стюре, который сейчас находится в Сэтерской больнице?

Его Юнгстрём помнил. Он рассказал, что они были знакомы лет десять-двенадцать назад.

— Мы виделись раз семь-восемь и занимались сексом, — признался он. — Мы встречались в сауне в спортивном комплексе «Лугнет». Наши встречи всегда происходили по вторникам, потому что это был мой единственный выходной. Я работал тогда продавцом в продовольственном магазине.

По словам Юнгстрёма, свидания всегда происходили одинаково. Он приезжал в «Лугнет» на машине, а Стюре — на велосипеде из своего дома в Корснэсе.

Следователь спросил его, не владел ли он в 1980 году случайно голубым «Вольво»?

Юнгстрём ответил, что у него за всю жизнь перебывало много всяких машин, по большей части «Вольво», но ни одной голубой среди них не было. А темно-синяя не подойдет?

Протокол допроса оставляет однозначное впечатление, что Юнгстрём отвечает на вопросы откровенно и всячески старается угодить. Но когда младший инспектор полиции Карлссон стал утверждать, что Юнгстрём одолжил свой «Вольво» Стюре Бергвалю, готовность Юнгстрёма к сотрудничеству внезапно закончилась.

— Ничего подобного! Я очень берегу свои машины и никогда в жизни никому их не одалживал. Кроме своей жены, разумеется, — добавил он.