…Ваш маньяк, Томас Квик

«Пациент находится в нашем отделении адаптации в течение двух недель. Его воспринимают как исключительно сдержанного, закрытого для контакта. Через своего терапевта Челя Перссона пациент сообщил, что не может адаптироваться к тем формам лечения, которые практикуются в нашей клинике. Терапевт Чель Перссон также придерживается мнения, что не может продолжать свою психотерапию в той обстановке, которая здесь царит».

Томас Квик общался с персоналом исключительно через Челя Перссона, и руководство клиники вынуждено было констатировать, что невозможно сочетать различные идеологии, принятые в Сэтере и Векшё, а «это означает, что мы не можем удовлетворить пожелания пациента в отношении свобод, приема лекарств и т. д.».

Когда была сделана эта отметка в карточке, Томас Квик уже позвонил в 36-е отделение Сэтерской больницы и сказал, что больше не может. Он хочет вернуться.

— Завтра же мы приедем и заберем тебя, — немедленно ответили ему.

На следующий день три санитара приехали в Векшё, чтобы забрать его. Стюре весело рассказывает о поездке на машине обратно в Сэтер:

— Это было потрясающе! Едва мы уселись в машину, они достали бумажный пакетик с таблетками стесолида! Я снова почувствовал себя дома.

Они сделали остановку в Гренна и пообедали в ресторане, а в Эребру остановились, чтобы купить сладостей. Когда они прибыли на место, весь персонал встречал Томаса Квика с распростертыми объятиями. Впереди всех стояла Биргитта Столе.

И лишь теперь все приняло серьезный оборот.

Биргитта Столе принимает дела

После возвращения в Сэтерскую больницу 30 марта 1994 года Томас Квик переехал обратно в свою прежнюю комнату, и врачи назначили умеренный прием бензодиазепинов. После этого в клинике, так долго раздираемой противоречиями, наступило долгожданное спокойствие.

Однако уход психотерапевта Челя Перссона оказался для Квика тяжелейшей потерей. Биргитта Столе записала в карточку, что после пребывания в Векшё Квик очень настроен продолжать терапию и решительно считает, что это должно происходить в Сэтере, ибо только тут он чувствует себя уверенно. Он попросил Столе помочь ему, и она согласилась.

После ухода со сцены врачей Франссона и Перссона Биргитта Столе смогла выйти вперед как неоспоримый победитель в ожесточенном бою, в котором ей даже не пришлось участвовать.

В три часа дня 14 апреля 1994 года в музыкальном зале 36-го отделения собирается новая команда Квика — на четырех черно-красных полосатых стульях восседают Сеппо Пенттинен, Томас Квик, Биргитта Столе и адвокат Гуннар Лундгрен. Как пятое колесо, на отдельном стуле сидит доцент психологии Стокгольмского университета Свен-Оке Кристианссон. Он присутствует в качестве мнемоэксперта, питающего большой интерес к серийным убийцам.

Перед допросом Томас Квик заявил, что должен сообщить важную информацию об убийстве Юхана Асплунда. В течение дня он проглотил большие дозы бензодиазепинов. Рассказ его затянут, но Сеппо Пенттинен терпеливо слушает, задает вопросы и пытается сдвинуть повествование вперед.

Однако под конец долгого допроса возникают серьезные проблемы, ибо Квик через Биргитту Столе сообщает, что врачи вели собственное расследование.

ТК: Я думаю, что… что мы сделали конкретные находки.

Пенттинен: Что именно?

ТК: Два… два… один такой и один такой…

Пенттинен: Так-так, ты смотришь на кости среднего пальца. И где же сейчас эти находки?

ТК: Я должен выйти, тогда Биргитта скажет, где они.

Томас Квик выходит из помещения, и Биргитта Столе берет слово, чтобы пересказать то, что выяснилось в процессе психотерапевтической беседы по поводу найденных пальцев Юхана.

— Дело в том, что все это очень трудно, — неуверенно начинает она. — Мне он рассказал такое. И вот… Э-э… потому что он рассказал мне, что он нашел в сухом русле ручья пальцы от кисти, показал их Йорану и Челю, а потом съел их, так что на нынешней момент они недоступны.

Пенттинен молчит.

То, что два врача вели частное расследование и скрывали информацию от следователей, вероятно, уже само по себе шок. Еще хуже обстоит дело теперь, когда утверждается, будто Квик съел единственное доказательство, имевшееся во всех материалах следствия.

Краткое сообщение Биргитты Столе записали на пленку, чтобы потом распечатать и огласить в тот день, когда будет возбуждено уголовное дело по обвинению в убийстве Юхана Апслунда. Сеппо Пенттинен не желает больше ничего слушать.

— Хорошо, — говорит он. — Допрос прерывается в шестнадцать ноль шесть.

Преемник Челя Перссона Биргитта Столе не занималась частным расследованием, а решила сотрудничать с полицией на полную катушку. Не менее трех раз в неделю она проводила психотерапевтические беседы с Томасом Квиком, и едва появлялось что-то способное представлять интерес для полиции, она немедленно докладывала об этом Сеппо Пенттинену.