Ваш непонятный ребенок

Во-вторых, ребенок может действительно поверить и испугаться. Тем более если особенности его личности в чем-то совпадают со списком, приведенным в предыдущем пункте. Ребенок испуганно замолчал, давясь, доел ненавистную кашку, послушно закрыл глаза и накрылся с головой одеялом. То есть ваш сын или дочь действительно поверили в то, что при случае вы отдадите их милиционеру, чтобы он посадил их в тюрьму. В то, что вы не станете отбивать их от медведя с мешком, если их аппетит чем-то отличается от того, какой, по вашему мнению, должен быть. В то, что баба-яга может войти в ваш дом и беспрепятственно забрать ребенка, несмотря на то что в доме находятся его близкие. Это то, чего вы хотели? Чувство безопасности ребенка нарушено, отныне он знает, что какие-то нелепые, не всегда управляемые моменты в его жизни могут привести к поистине апокалиптическим последствиям. Ведь иногда ребенок просто не может немедленно уснуть, поесть или перестать плакать. Особенно если это ребенок возбудимый, с невропатией или с минимальной мозговой дисфункцией — а именно такие дети как раз и реагируют на родительское запугивание. Именно у таких детей возникают страхи, которые в этом случае еще и скрываются ото всех, отчего принимают особенно злокачественное и упорное течение. Здесь ребенок один на один со своим страхом и, в отличие от ситуации первого пункта, у него нет защитников. Еще раз: это именно то, чего вы хотели?

Так не лучше ли в воспитательных целях сообщить ребенку, что вы, именно вы, а не неведомая баба-яга, недовольны его поведением? В этом нет лжи. Ребенком недоволен самый значимый в его мире человек — мать или отец. Это достаточно сильно. Недостаточно? Тогда поразмышляйте над своим стилем воспитания, постарайтесь что-то изменить. Ведь вечно запугивать не удастся, а поведение ребенка должно быть в той или иной степени управляемым до достижения им личностной и социальной зрелости. Что же вы будете делать дальше, когда ребенку исполнится семь, десять, тринадцать лет?

В моей практике был трагикомический случай.

На прием пришли удивительно похожие друг на друга мать и девочка-подросток. Даже звали их обеих одинаково: Ляля-маленькая и Ляля-большая. Обе стройные, подвижные, субтильные, с большими, чуть навыкате глазами, пышными волосами. Говорят тихо, но много, чуть придыхая, в речи часто используют уменьшительно-ласкательные суффиксы.

Первой говорила мама (дочь ждала в другой комнате). С недавних пор девочка на любую неудачу или даже просто на возникающую на ее пути трудность реагирует однозначно и пугающе: равнодушно заявляет о своей близкой смерти. Ляля-маленькая никогда не отличалась особенно сильным здоровьем, но и ничем серьезным тоже не болела, ограничиваясь простудами, гриппами, ангинами и обычными детскими инфекциями.

Мистически настроенная Ляля-большая решила, что все это «не просто так», и тут же после возникновения ужасного симптома обследовала девочку у всех специалистов, включая детского психиатра и экстрасенса. Приговор врачей был однозначен: здорова. Экстрасенс нашел «сглаз от зависти» и всего за 15 тысяч рублей поставил мощную «магическую защиту». Поведение девочки, естественно, ни на йоту не изменилось. В полной растерянности по рекомендации участкового терапевта мама обратилась ко мне.

Отправив Лялю-большую в другую комнату, я пригласила для беседы Лялю-маленькую. Девочка охотно шла на контакт, свободно рассказывала о своих школьных и домашних делах, внимательно и с интересом выслушивала мои комментарии. Беседовать с ней (так же, как и с мамой) было легко и интересно.

В процессе разговора я осведомилась у Ляли, как у нее дела со здоровьем.

— О, я, конечно, больная, но вы не обращайте на это внимания! — негромко, но очень искренне воскликнула девочка. Тон голоса показался мне каким-то чужим, не ее собственным.

— Почему ты так считаешь? — удивилась я. — Ведь ты никогда ничем серьезным не болела, и вот — десять специалистов пишут в карточке, что ты совершенно здорова.

— Да? — в свою очередь удивилась Ляля. — Ну, я не знаю. Врачи ведь тоже могут ошибаться. — Тон последней фразы опять отличался от предыдущих, и на этот раз я решила ухватиться за это.

— Кто так говорит? Кто говорит: врачи могут ошибаться? Это не ты! Кто?

— Не я? — огромные глаза Ляли-маленькой стали еще больше. — А кто же? Ах, ну да, конечно! — девочка облегченно рассмеялась. — Это мама так говорит. А вы заметили? Вот здорово! Вы прямо так спросили — я даже испугалась. Вы — экстрасенс, да? Это ужасно интересно. Вот мы с мамой недавно ходили…

Во время дальнейшей работы с мамой и дочкой выяснилось следующее.