Когда меня разбудила вибрация под подушкой, я долго и упорно шарил под ней рукой, проклиная себя за гениальную идею включить будильник. Лишь какое-то время спустя пришло осознание, что я, вообще-то, не дома, смартфон остался где-то в малость подзабывшейся уже прошлой жизни, а под подушкой мне портит своим жужжанием прекрасное утро вовсе не будильник в телефоне, а браслет на руке.
Ворча на Аллегри, выбравшей худший момент, чтобы напомнить о своём существовании, я продрал глаза и мазанул пальцем по поверхности вибрирующего артефакта, открывая сообщение:
— Ооооо, боооооже, сегодня такооооой важный дееееень, — заунывно протянул я, плюща щекой подушку. — Я тааааак переживаю.
С чего ей вдруг приспичило написать? Я думал, она по уши в делах. Снова ударилась в безделье? Взяла отпуск? Выходной? Непоняяяяятно. И к чему был последний вопрос? О моей маске? Так я и без того знаю, что где-то её прошляпил. Мммхм.
Закрыв сообщение, я перекатился на другой бок и яростно зевнул. Из щелей между стеной и плотными занавесками на окнах уже прорывался свет, возвещая о наступлении нового дня. Следовательно, пора было вставать. Или не пора? Может, поваляться ещё чутка? Отличная мысль…
Балконная дверь резко распахнулась и на пороге возникла фигура Азарат.
— Всё? Мы выдвигаемся? — спросила она без всяких предисловий, входя в комнату.
— Я ещё в кровати, если ты не заметила, — недовольно проворчал я.
— Но ты ведь проснулся, — недоумённо заметила драконесса, закрыв дверь. — Значит можно идти.
— Я проснулся, но я всё ещё в кровати.
— А что ты там делаешь, если проснулся?
— Лежу.
— Зачем?
— Потому что таково предназначение кровати, — пояснил я. — Она рождена, чтобы на ней лежать.
— Я думала, это место для сна.
— Одно другому не мешает, — снова зевнул я.
Искушение продолжить бездельничать под одеялом было беспредельно велико, однако Азарат уже торчала тут и даже если я смогу выставить её из комнаты, настрой будет безвозвратно испорчен. Не стоит и пытаться.
— Ладно, погоди немного, скоро пойдём, — проворчал я и откинул одеяло, поднимаясь с кровати.
Небрежно запихнув ноги в стоявшие у кровати сапоги, я размял шею и, встав, побрёл к тумбе у двери, на которой стоял тазик для умывания. Освежившись холодной водой, я натянул штаны и рубаху, после чего задумался над одним насущным вопросом. Насколько большой переполох я подниму, если отправлюсь в философскую комнату налегке? Приводить себя в парадный вид и укутываться в этот тяжёлый меховой плащ исключительно ради утреннего посещения уборной… Да ну его нафиг! Неудобно — жуть. Я вчера проверял.
Пусть удивляются, если хотят. Сегодня это уже не имеет такого значения как вчера.
Махнув рукой наблюдавшей за мной Азарат и сказав, что вернусь через несколько минут, я сделал рожу кирпичом и вышел из комнаты. С первого этажа уже доносились звуки чьего-то завтрака, но в целом, кажется, по постоялому двору ещё никто особо не шастал, так что я уверенно направился к лестнице, рассчитывая проскочить незамеченным. Благо, дверь в нужное мне место располагалась в укромном закоулке. Лишь бы не торчала очередь.
К счастью, удача была на моей стороне. Я без проблем попал в философскую комнату, предался в ней размышлениям о глубинной сути цифры сорок два, после чего спокойно вернулся к лестнице, так и не встретив никого на пути. Однако на втором этаже мой запас удачи исчерпался.
Едва я вышел с лестницы в коридор, как нос к носу столкнулся с работавшей здесь эали. Вчера она весь вечер как ужаленная носилась по залу, разнося еду и выпивку, а сейчас с сосредоточенным видом тащила большую корзину с охапкой грязного белья.