Ваш покорный слуга кот

– Разве есть такие люди? — только и смогла промолвить она, а потом добавила, окончательно сдаваясь: — Уж очень сумбурное объяснение, мне его не понять.

– В таком случае приставьте к туловищу Бакина[81] голову майора Пенденниса[82] и пустите их на год-другой в Европу.

– И тогда получится банальность?

Мэйтэй ничего не ответил, а только засмеялся. Через минуту он сказал:

– А вообще-то можно сделать даже проще. Возьмите гимназиста, прибавьте к нему приказчика из магазина «Сирокия» и разделите пополам. Вот вам, пожалуйста, прекрасный образчик банальности.

– Даже так? — сказала хозяйка и погрузилась в раздумье — видно, ей было трудно переварить в своем сознании все сказанное Мэйтэем.

– Ты все еще здесь? — спросил хозяин, входя в гостиную и располагаясь рядом с Мэйтэем. Никто не заметил, когда он вернулся.

– Что значит «все еще здесь»? Ты же сказал: «Подожди немного, я сейчас вернусь».

– Он всегда так, — вставила хозяйка, обращаясь к Мэйтэю.

– Пока тебя не было, я всю твою подноготную узнал.

– Женщинам только дай поболтать. Вот если бы люди умели так же молчать, как этот кот, — проговорил хозяин и погладил меня по голове.

Говорят, ты хотел накормить младенца тертой редькой.

– Хм, — усмехнулся хозяин, — сейчас знаешь какие умные пошли младенцы. Спросишь его: «Детка, где горько?» — а он язык высовывает. Забавно!

– Фу, какая жестокость, будто собаку дрессируешь. Кстати, скоро должен прийти Кангэцу.

– Кангэцу? — недоуменно переспросил хозяин.

– Ага. Я ему послал открытку: «К часу дня будь у Кусями».

– Что ты за человек, все делаешь, как тебе хочется, а с другими совсем не считаешься. Ну, скажи: для чего ты позвал Кангэцу?

– Да не я это придумал, Кангэцу-сэнсэй сам попросил. Сэнсэй сказал, что должен выступать с докладом в Физическом обществе. Я, говорит, буду репетировать, а ты слушай. Прекрасно, говорю, пусть тогда и Кусями послушает. Вот и решил пригласить его сюда… тебе же все равно делать нечего, он нисколько не помешает, почему бы не послушать. — Мэйтэй распоряжался как у себя дома. Возмущенный его бесцеремонностью, хозяин возразил:

– Но ведь я ничего не пойму в докладе по физике.

– Ты не думай, что этот доклад будет сухим и неинтересным, о каком-нибудь, скажем, сопле с магнитом. Тема его необычайно оригинальна и интересна — «Механика повешения». Рекомендую послушать.

– Тебе-то не мешало бы послушать, ведь это ты когда-то не смог повеситься, а мне…

– Признаться, я не ожидал, что человек, которого при одном упоминании «Кабуки» бросает в дрожь, вдруг придет к заключению, что он не в силах слушать подобный доклад, — как всегда шутливо промолвил Мэйтэй. Хозяйка захихикала и, взглянув на мужа, поспешно вышла из комнаты. Хозяин молча гладил меня по голове. Я не могу припомнить другого такого случая, когда бы он делал это столь же учтиво.

Прошло несколько минут, и, как было условлено, пришел Кангэцу-кун. По случаю доклада, который ему предстояло прочесть сегодня вечером, он облачился в элегантный сюртук, высоко поднял белоснежный воротничок сорочки, и, таким образом, его мужская красота возросла ровно на двадцать процентов. «Извините, я немного опоздал», — спокойным тоном приветствовал он присутствующих.

– А мы уже ждем, ждем тебя, — откликнулся Мэйтэй. — Начинай побыстрее. — И, обращаясь к хозяину, спросил: — Ты не возражаешь? — Тому ничего не оставалось, как пробурчать «угу». Кангэцу-кун не спешил.

– Принесите мне, пожалуйста, стакан воды, — сказал он.

– Ого, все как полагается. Потом, чего доброго, начнешь требовать аплодисментов, — тараторил Мэйтэй. Кангэцу-кун достал из внутреннего кармана тезисы доклада и, положив их перед собой, с достоинством начал:

– Это всего лишь репетиция, поэтому прошу откровенно высказывать свое мнение.

Осуждение преступников на смертную казнь через повешенье было распространено главным образом среди англосаксов, но если обратиться к временам более древним, то станет ясно, что повешенье являлось широко распространенным способом самоубийства. Известно, что у евреев существовал обычай убивать преступников, забрасывая их камнями. В результате изучения Ветхого завета можно прийти к заключению, что слово «повешенье» означало «отдать на съедение хищным животным или птицам подвешенный на столбе труп преступника». Имеющиеся у Геродота сведения дают основания полагать, что евреи еще до выхода из Египта испытывали глубокое отвращение к выставлению трупов на всеобщее обозрение в ночное время. Говорят, что египтяне отрубали преступникам головы, а к крестам прибивали только их тела. Персы…

– Кангэцу-кун, — перебил его Мэйтэй, — а ничего, что ты постепенно отвлекаешься от темы?

– Сейчас я перейду к основной части доклада, потерпите немного… Итак, как же поступали персы? По всей вероятности, они тоже прибегали к распятию преступников на кресте. Неясно только, когда они приколачивали их гвоздями к кресту — уже после смерти или заживо…

– Это неважно, — со скучающим видом заметил хозяин.

– Я бы еще о многом хотел вам рассказать, но боюсь затруждать…