Ваш покорный слуга кот

– А это у меня висела на карнизе связка очищенной хурмы.

– Угу. А дальше?

– Делать было нечего, я поднялся, вышел на галерею и съел одну сушеную хурму.

– Вкусно было? – спросил хозяин с завистью.

– Хурма в наших краях необыкновенно вкусна. Здесь, в Токио, невозможно даже представить ее вкус.

– Ну, будет о хурме, – нетерпеливо сказал Тофу. – А потом что ты сделал?

– Потом, вернувшись в постель и закрыв глаза, я стал творить тихую молитву о быстрейшем наступлении вечера. Мне показалось, что прошло по меньшей мере три-четыре часа, но когда я высунул голову из-под одеяла – что бы вы думали? – ослепительное осеннее солнце сияло по-прежнему, озаряя сёдзи, по которым скользила узкая длинная тень.

– Я это уже слышал, – сказал Тофу.

– Это повторяется несколько раз. Я встал с постели, раздвинул сёдзи, съел еще одну сушеную хурму и опять забрался в постель. И тут я снова стал творить молитву, прося богов поторопить солнце.

– Все на том же самом месте, – заметил хозяин.

– Прошу вас, сэнсэй, не спешите и слушайте. Я пролежал, как мне показалось, еще три-четыре часа, решил, что уже настало время подниматься, и высунул голову. Но нет! Ослепительное осеннее солнце по-прежнему озаряло сёдзи, а по ним скользила длинная узкая тень.

– Ну, так будет без конца одно и то же… – сказал хозяин.

– Я встал с постели, раздвинул сёдзи, вышел на веранду и, съев еще одну хурму…

– Что? Опять хурма? Ты без конца лопаешь ее.

– Это от нетерпения.

– Вот тебе не терпелось, а нам и подавно не хватает терпения слушать.

– Сэнсэй, вы вот всегда так спешите. Вам очень трудно рассказывать.

– Но ведь и слушать не так легко, – недовольно сказал Тофу.

– Ну ладно, делать нечего. Постараюсь закончить поскорее. Короче говоря, я ел хурму, а наевшись, забирался в постель. Так продолжалось до тех пор, пока я не прикончил всю хурму.

– К тому времени и солнце, наверное, зашло.

– Не тут-то было. Когда я доел последний плод и полежал в постели, а затем высунулся поглядеть, что творится вокруг, ослепительное осеннее солнце все еще озаряло…

– Я больше не могу. Сколько можно повторять одно и то же?

– Но вы подумайте и обо мне! Мне ведь тоже рассказывать скучно!

– У тебя такое терпение, что ты можешь смело браться за любое дело, обязательно одолеешь, – не выдержал Мэйтэй-кун. – Если тебя не подгонять, ты до завтрашнего утра будешь разглагольствовать о своем ослепительном солнце. Когда ты собираешься купить скрипку в конце концов?

Лишь Докусэн-кун оставался спокойным. Он не сдвинулся бы с места и до завтрашнего и до послезавтрашнего утра, сколько бы ни озаряло сёдзи осеннее солнце. Впрочем, и Кангэцу-кун был совершенно спокоен.

– Когда собираюсь купить? Как только наступит вечер, немедленно отправлюсь. К сожалению, сколько я ни высовывал голову из-под одеяла, ослепительное солнце сияло по-прежнему… Да разве можно сравнить то, что я переживал тогда, с вашим нетерпением? Я съел последний плод, но солнце все не садилось. Тогда я заплакал от отчаяния. Тофу-кун, я плакал от тоски!

– Что ж, так и должно быть. Художник должен быть чувствительным. Я сочувствую твоим слезам. Но все-таки прошу тебя, рассказывай быстрее.

– Я от всей души стремлюсь рассказывать быстрее. Но что я могу сделать, если солнце все не заходит?

– Если солнце не зайдет, я и слушать не буду, – объявил хозяин. Видимо, ему стало невмоготу.

– Но не могу же я перескакивать с одного на другое! Я подхожу к кульминационному моменту.

– Ладно, продолжай. Но будем считать, что солнце зашло.

– Это чрезмерное требование. Впрочем, из уважения к вам, сэнсэй, будем считать, что солнце зашло.

– Превосходно, – невозмутимо произнес Докусэн. Тут уже никто не мог удержаться, и все дружно фыркнули.

– Итак, вечер наконец пришел, и я облегченно вздохнул. Я вышел из дома, где жил на квартире. Я не люблю оживленных мест и умышленно избегал комфортабельных районов. Вот почему я свил себе келью в крестьянской хижине в безлюдной Деревне.

– Так уж и в безлюдной, – недоверчиво сказал хозяин.

– Свил келью – это слишком высокопарно, – заметил Мэйтэй. – Лучше сказать просто: «Снял комнатушку без токонома».

Только Тофу-кун похвалил:

– Действительность может быть какой угодно, но слова должны быть поэтичны и приятны для слуха.

А Докусэн-кун серьезно осведомился:

– Как же вы ходили в колледж, если жили в таком месте? Сколько ри было от вашего жилища до колледжа?

– До колледжа было метров четыреста. Ведь колледж был в этой же деревне.

– Значит, ученики тоже жили в этой деревне и снимали там квартиры?

– Да, почти в каждом доме жили ученики – по одному, по двое.

– И такое место вы называете безлюдным? – в упор спросил Докусэн-кун.