Ваш ребенок и музыка

Принцип выбора репертуара для домашнего музицирования: отдавать предпочтение тем сочинениям, которые сильнее воздействуют на играющего, чем на слушающего. Таковы, например, фортепианные произведения Ф. Мендельсона-Бартольди («Песни без слов»), Ф. Шопена (Прелюдии, Мазурки, Вальсы, Ноктюрны), песни Ф. Шуберта, романсы М. Глинки, струнные квартеты венских классиков (Й. Гайдна, В. Моцарта, Л. Бетховена) скрипичные сонаты и партиты И. С. Баха. Вся эта музыка создавалась как раз для домашнего музицирования и критерием успешности музыкального обучения ребенка должно быть его умение и желание прочесть, понять и прочувствовать эти произведения (а вовсе не умение бойко, эффектно и с успехом выступать перед публикой).

Глава 9. Воля к пониманию

Пристрастившись к музыке того или иного автора, ребенок становится восприимчив ко всякого рода сведениям, касающимся полюбившегося произведения. Более того, он начинает ощущать информационный голод: хочет узнать о жизни композитора, об истории создания произведения, о различных вариантах толкования, даже о мнениях, ранее высказанных разными людьми о данном сочинении. (Это замечательное состояние бескорыстного поиска знаний хорошо описывается пушкинским выражением «духовной жаждою томим».) Пытаться сообщить ребенку даже элементарные знания о произведении раньше, чем у него возникла «духовная жажда», – напрасный труд, информация будет отторгнута (выслушана и тут же забыта). Но, полюбив произведение, человек готов, как губка, впитывать любые сведения о нем. Здесь не просто спокойная и беспристрастная любознательность, а жадный интерес любящего, стремящегося знать всё о том, что любишь.

Пробуждение интереса к знаниям о музыке – очень ответственный момент для воспитателя. Краткий миг, когда ребенок, по выражению Г. Гессе, «охвачен любопытством и волей к пониманию» – это тот редкостный момент, когда приоткрывается узенькая лазейка, через которую гуманитарная культура может проникнуть во внутренний мир личности. Если интерес не удовлетворить или удовлетворить некачественно, он быстро гаснет и, как правило, навсегда. (Хотя, конечно, есть дети, терпеливые в любви: их интерес не ослабевает от длительного ожидания, но таких меньшинство.) Интерес любящего ненасытен и может втянуть огромные массивы знаний. Чтобы это произошло, информация должна подаваться не только вовремя и с достаточной полнотой, но и в определенной, правильной последовательности:

В первую очередь нужны знания о внемузыкальных явлениях, с которыми объективно связано полюбившееся произведение (его словесная программа, литературный первоисточник, событие, послужившее толчком к сочинению).

Во вторую очередь нужны сведения из истории бытования произведения. Ребенок хочет знать, когда и как другие люди эту музыку воспринимали, как на нее реагировали, какие словесные толкования давали. Ребенок ищет в прошлом единомышленников, хочет вписать свое мнение о произведении в контекст ранее высказанных мнений, хочет мысленно полемизировать со знатоками, спортить, отстаивать свою точку зрения.

В третью очередь проявляется интерес к личности композитора (автора полюбившейся музыки) и обстоятельствам его жизни.

Произвольное изменение этой последовательности, например, попытка дать раньше времени биографию композитора – может привести к сбою интереса.

Получение серьезных познаний о музыке – одна из целей музыкального и общего воспитания. Ориентиром движения к этой цели может служить принцип, высказанный Квинтилианом: «Пусть они будут либо образованными, либо такими, которые осознают свое невежество» (с тем уточнением, что эти два качества не только совместимы, но одно не существует без другого).

Но как быть воспитателю, который и сам не имеет достаточных познаний? В большинстве случаев родители оказываются не готовыми к тому, чтобы принять этот неожиданный информационный вызов. Во-первых, они уже успели расслабиться после того как ребенок в возрасте «от двух до пяти» заставлял их своими бесконечными «почему?» давать отчет обо всем, что делается в этом мире и других мирах. Во-вторых, дать внятный комментарий к музыкальному произведению бывает не под силу не только родителям, которые и сами недостаточно информированы, но и многим профессиональным музыкантам. Единственный источник, который позволит насытить информационный голод – музыковедческая литература.

Ошибочно думать, что такая литература создается только для профессионалов. В. Гёте говорил, что задача науки – сделать природу понятной всем. Применительно к нашей теме это должно звучать так: задача музыковедения – сделать музыку понятной всем. Музыковедение – служба понимания музыки (здесь я перефразирую высказывание С. Аверинцева о филологии).