Ваша С.К.

       Княжна изо всех сил пыталась смотреть на актеров, но их фигуры сливались с желтыми, фиолетовыми и зелеными красками декораций, а когда занавес с шумом опустился, яркие круги на нем слились в один сумасшедший водоворот. Театральный занавес отгородил сказку лишь от смертных зрителей, но не двоих существ, живущих на грани двух миров — для них он наоборот зазывно распахнул волшебные врата. Зал потонул в аплодисментах, и лишь две пары рук не поднялись с колен. В голове Светланы крутилась фраза, которую при чтении она всегда пропускала, точно это было какое-то проклятие: «Деревня ты, деревня! Поди к нему, не бойся, не укусит».

       Княжна покраснела еще сильнее, хотя и так не могла уже дышать — роса на губах давно превратилась в пар. Светлана нервно вцепилась в собственную косу, точно в спасательный канат, способный удержать ее на плаву собственного безумия. Граф резко нагнулся к ее коленям, чтобы поднять цилиндр, но так и замер, почти касаясь носом пуговиц.

       — Какой ваш любимый момент в пьесе? — спросил он, так же неожиданно выпрямившись.

       Граф стряхивал с цилиндра невидимую пыль, и княжна задержала дыхание, вдруг испугавшись, что сейчас чихнет, но когда темные глаза остановились на ее лице, вдруг залепетала:

       — Чего-то я боюсь с тобой. Уйди! Оставь меня, прошу! Пусти! Ты добрый. Зачем пугать Снегурочку?

       — Постой! — рука графа взялась за порезанное запястье княжны, и та замолчала. — Что страшен я, то правда, — продолжил Фридрих словами Мизгиря. — Не напрасно ж румяный стыд прорезал полосами лицо моё; за горечь униженья заплатишь ты.

       Светлана почувствовала, как ткань на ее спине сделалась влажной, а рукава прилипли к рукам.

       — О, если вся такая, — княжна еще сильнее сжала свою косу, словно решила оттаскать себя за волосы, — живёт любовь в народе, не хочу, не буду я любить.

       — Поищем средства желанного достичь по доброй воле, — вампир вновь коснулся губами запястья.

       Как и в первый раз, княжна не почувствовала клыков, однако рванувшись в сторону, была поймана второй рукой графа, которая сорвала с ее головы шляпку. Могильный холод сковал княжну — она попыталась отвернуться от горящего взгляда вампира, но даже взмах ресниц огласил тишину ложи ледяным хрустом. Доброй воли не было и в помине — была скованная льдом безысходность. Если это смерть, то она примет ее с закрытыми глазами, если убийца позволит ей закрыть их живой. Если же это начало позора, который уведет ее в проклятую вечность, то она будет смотреть ему в глаза до последнего. Мгновение и глаза исчезли, а на их месте образовалась тьма — непроглядная, обжигающая то ли холодом, то ли огнем. Стало нечем дышать — разгоревшийся внутри пожар опалил все тело. Тогда Светлана сумела пошевелиться, и в ту же секунду вновь увидела знакомые безумные глаза, а в другую — поняла, что это был второй поцелуй…

       Рука ее сжимала подол платья, над которым граф сжимал и разжимал свои пальцы, на которых алели красные пятна — ожоги. Светлана ахнула, но Фридрих тут же улыбнулся темными губами.

       — Пустяки, — но лицо его осталось напряженным. — Это пройдёт, я лишь пару раз коснулся вашей шеи. Это выше моих сил, но спасение лежит в вашей сумочке. Подайте мне фляжку, если желаете спасти меня?

       В спешке на пол выпала тетрадь господина Корнейчукова, но фляжку княжна крепко держала в руках.

       — Если можете… Если вам не противно, напоите меня из ваших рук…

       — Конечно…

       Дрожащими руками она поднесла открытую фляжку к таким же дрожащим губам вампира, и граф фон Крок принялся с жадностью пить сдобренную донником кровь. Светлане приходилось поднимать руку все выше и выше, потому что граф ни на секунду не отпускал горлышка фляжки. Княжна следила за его жадными глотками и нервно сглатывала слюну, вдруг начавшую горчить.

       — Я не хотел кусать вас… — выдохнул Фридрих, отстранившись от пустой фляжки. — Я хотел поцеловать…

       Он выдернул из кармана платок, похожий на тот, которым княжна спасалась от запаха горящих писем. Но вместо своих влажных губ, промокнул ее, и Светлана к своему ужасу увидела на белой материи красную кровь.

       — Ваша кровь, Светлана, куда слаще меда…

       — Она горчит… — едва слышно выдохнула княжна, только сейчас ощутив боль от первого настоящего поцелуя.

       — Как и каштановый мед, мой любимый… — вампир не отрывал взгляда от ее рассеченной острием клыка губы. — Светлана, умоляю вас, сжальтесь… Не глядите на меня с таким осуждением. Я готов провалиться сквозь землю…

       — А я уйти… Я хочу домой. Проводите меня…

       Княжна резко поднялась со стула.

       — Пойдёмте, пожалуйста. И не забудьте цилиндр. В нем вы похожи на лорда Рутвена.

       Граф чуть улыбнулся и нахлобучил цилиндр на растрепавшуюся шевелюру.

       — Ну какой же из меня Лорд Рутвен? Нет во мне английского такта. Я даже не успел подать вам руки…

       — Но вы все еще можете открыть дверь… — шептала Светлана, по-прежнему задыхаясь. — Вы сделали все, чтобы ее не открыли в антракте. Скажите, граф, вы как Сэр Фрэнсис Варни залезаете в окно к спящим девушкам?

       И тут Фридрих фон Крок не удержался от смеха.