Ваше Благородие

– Ну-ну, – усмехнулся Лёшка. – Тогда слушайте меня внимательно один раз, и больше я уже повторяться не буду. Мы-то, может быть, и попадаем в случае сдачи в плен под определение статуса военнопленного. Но вот вы, господин Жерар де Лорм, вовсе нет. Россия ведёт войну с Турцией, и захваченные в плен с обоих этих враждебных сторон военнослужащие попадают под это определение. Вы же вовсе нет. Да-да, вы, капитан, сейчас тут находитесь в положении бандита или же пирата, ведь с Францией-то у нас нет войны, и представлять эту страну сейчас вы никак не можете. За деньги одной из воюющих сторон вы хотите убивать солдат другой стороны, но вы ведь не подданный воюющей Османской империи. Значит, вы находитесь в глазах Российской империи тут незаконно и, по сути своей, пиратом как раз-то сейчас и являетесь. А с пиратами поступают обычно как? Так что я вправе прямо сейчас отдать команду, и вас за минуту вздёрнут на ближайшем суку. Вам всё теперь ясно?! Да, и искать нас и вас с нами никто даже не будет, ведь вас украли турецкие водоносы – сакка, и вынесли из лагеря тайно. А для всех остальных вы ушли после попойки в крепость к своей пленной польке, проводить с ней весьма долгий и тайный досуг. Мы всё про вас знаем, Жерар, всё!

Такой логики и вывода от этого разговора француз явно не ждал и буквально «завис» на пару минут.

– Чтобы вам лучше думалось, господин капитан Королевской бомбардирской роты, вот вам ещё один повод для размышления, – решил окончательно добить шевалье Егоров. – Сдаваться в плен мы ни за что не будем, по своей сути мы ведь все смертники перед османами и личные враги очень влиятельных тамошних сил. Поглядите на эти волчьи хвосты на наших картузах. Думаю, вы видели такие же именно на шапках конной султанской гвардии – беслы. Итак, если нашей команде будет угрожать малейшая опасность – вы будете первый, кого мы убьём, опять же, повторюсь, исходя из вашего особого статуса пирата. И с нас за это никто и никогда не спросит. А убьёт вас вот он, посмотрите на него! – и Лёшка опять кивнул на насторожившегося Федьку.

Тому хватило лишь подмигивания командира, чтобы он всё сразу же понял, и уже через секунду он своим длинным кинжалом с каким-то садистским наслаждением начал резать кусок вяленого мяса, закинул его в рот и, разжевывая, с жуткими глазами навыкате в упор уставился на капитана.

– Он у нас из Сибири, – развёл руками Алексей. – Жерар, это в Тартарии за Уральскими горами. Я даже и не знаю, чем они там питались, но когда его забирали в рекруты, то у него отобрали ожерелье с человеческими ушами. И он нам рассказывал, что его избу на толстой цепи всегда караулил большой медведь. Так что вы уж его не нервируйте и без моего разрешения не издавайте при нём ни звука, а то он очень нервничает.

– Да, и жаловаться вам на нас некому, представьте сами, что скажет ваш король, когда ему придёт нота из нашего посольства о вашем нахождении в османском войске. Для Франции вас тут нет, господин Жерар, учтите это! И никто теперь за вас не заступится. У вас теперь один шанс выжить – это полное сотрудничество с нами. Итак, быстро рассказывайте, где вы служили, как вас вербовали в Турцию, сколько обещали платить, сколько новых пушек поставлено Султану?! Ну же, Жерар, говорите или мы все сейчас уходим к остальной команде и оставляем вас один на один с этим человеком с Сибири!

– Пишите, Гусев, пишите, – кивнул Лёшка, вслушиваясь в сбивчивую речь капитана. – Пишите, не зря же вы учили французский в Сибири.

Находясь в роще, команда вела постоянное наблюдение за окрестностями. Подзорная труба Алексея была здесь большим подспорьем. Никакой особой активности в окрестностях пока не наблюдалось. Проходили неспешно в отдалении конные турецкие дозоры, с северной стороны в сторону крепости проскакал по набитой копытами дороге приличный отряд. Всё было пока как обычно.

– Не спохватились пока французика, – решил Лёшка.

Всё это было на руку егерям. До ночи время у них ещё будет, а там, пока турки поднимут тревогу да поищут его в самой крепости. Потом найдут эту польку с её толстым хозяином да допросят хорошо. Так что до утра время у них точно было. Как же хорошо, что не срезали они этого часового у французского шатра, а рука-то ведь так чесалась. Зато вот теперь у них была большая фора по времени.

– Бегом, бегом, братцы, не останавливаться, быстрее, – подбадривал егерей командир. – Лес уже рядом, нужно успеть в нём укрыться, а уж в нём они нас точно потом не найдут.

Вот уже четвёртый час после небольшого привала неслась особая команда егерей в северном направлении, подгоняя не привычного к такому темпу француза, бегущего вообще среди них налегке.

До рассвета оставалось ещё часа полтора-два, когда впереди показалась его тёмная громада леса. Передовая тройка Тимофея первой нырнула в чащу, проверяя кустарник опушки. Всё было тихо, засады здесь не было. И авангард подал свой сигнал криком совы – «всё в порядке, опасности нет».

– Вперёд! – махнул рукой Егоров. – Пошли, пошли, пошли!