Ваше благородие

Короче, Сергеев про этого хлопчика кое-что знал, и если бы полковник пошел ко дну, то и старший лейтенант отправился бы туда же. Поэтому старлей по просьбе полковника отключил на время все мониторы и магнитофоны в тюремном секторе дачи, и подсоединил к ним хитрое приспособление, которое позволяет показывать, что на участке наблюдения была тишь да гладь, да Божья благодать, в то время как происходило там совсем иное…

* * *

— Знакомьтесь, Нина, это Вадим Востоков, полковник ОСВАГ. Настоящий дворянин и контрразведчик.

Востоков поцеловал Нине руку.

— Я — человек старомодного воспитания. Мадемуазель — не феминистка?

— В СССР не может быть феминисток, — вяло огрызнулась Ниночка. — Женский вопрос у нас решен полностью и окончательно.

— Надеюсь, не теми же методами, какими Гитлер решал еврейский вопрос? Мне было бы очень жаль.

Ниночка рассмеялась. Востоков огляделся кругом.

— Я знал, что здесь есть кабинетик в таком духе, — невозмутимо сказал он. — Зубоврачебное кресло, бормашина и одностороннее зеркало… Стены обиты пробкой?

— А что обычно используете вы?

— Пенополиуретан. Пробка, знаете ли, дороговата.

— Уж как будто ОСВАГ не может себе позволить.

— Увы, бюджетная комисия следит за тем, как расходуются деньги налогоплательщиков.

— Это камера пыток? — Ниночка тоже с интересом огляделась, только сейчас до нее дошло, что это за комната. Страх прокатился холодной волной от затылка до пяток, но почему-то ей удалось быстро успокоиться. То ли она еще не протрезвела, то ли ее так подбадривало веселое спокойствие Востокова.

— Представляли себе все иначе, мадемуазель?

— Нет, почему же… Во всяком случае ржавых цепей не воображала.

— Да, это вышло из моды. На самом деле все не так жутко. Для допросов чаще всего используются медикаменты (Нину передернуло). Эти ремни — для того, чтобы человек под наркотиками не начал делать резких движений…

— Слишком похоже на зубной кабинет.

— Только там нет стоков в полу.

— Рассаживайтесь, граждане, — сказал Сергеев. — Востоков, попрошу в кресло. Нина, на этот стул.

— А что у нас происходит?

— Очная ставка.

— Ага. — Востоков развалился в кресле самым непринужденным образом. — Конечно, самое удобное сиденье надо бы предложить даме, но я не думаю, что Нина Сергеевна согласится поменяться местами со мной.

Нина кивком подтвердила его слова и села на стул стенографиста. Сергеев устроился прямо на столе.

— Нас всех троих убьют, — сказал он. — Пока есть время, мы должны решить, как нам действовать.

— Э-э… — Востоков обвел глазами комнату.

— Микрофоны отключены.

— Вы уверены?

— Уверен. Я рискую гораздо больше, чем вы.

— Да ладно вам, все мы рискуем одинаково. Все мы смертники.

Ниночка улыбалась, если эту гримасу можно было назвать улыбкой.

— Нам придется бежать, если мы хотим жить, — продолжал Сергеев. — Вы слышите?

— Слышу. Вы предлагаете бежать. Товарищ… Господин Востоков, вы как думаете, нам удастся?

— При известной сноровке и настойчивости, madamoiselle, почему бы нет? Видите ли, наши с коллегой головы набиты сведениями такого рода что никак не могут уцелеть. Мы живы, пока у наших хозяев есть в нас надобность. Например, мы с вами нужны, чтобы дать показания против вашего несостоявшегося тестя.

— Надо добить эту сволочь. Или он не даст нам покоя, — вставил Сергеев. — Надо стравить их как следует, и пока они будут кусать друг друга… Короче, Нина, ты должна дать показания…

— А кто гарантирет мне жизнь после того, как я их дам?

— Никто, — резко бросил Сергеев. — Никто, Нина! Мы знаем слишком много, все трое, мы — мишени номер один. Учтите, если вы играете не в моей команде, то я сбегу один. Но тогда они от вас все равно добьются чего хотят. Получат свои показания — и после уже никто вам не поможет, ни Бог, ни царь и ни герой.

— Насчет того, что мы знаем слишком много… Мне так не кажется, Сергей. Я знаю мало. Расскажите мне все — хоть не так обидно будет умирать.

— Это началось чуть больше года назад, — покорно начал полковник. — На нас вышел сотрудник ОСВАГ по имени Вадим Востоков…

Когда он закончил, Ниночка покачала головой.

— Господи, какое же вы все говно, — печально сказала она.

— Говно, Нина, — так же печально отозвался полковник. — А что поделаешь? Такая жизнь, такая работа…

— Вот только не надо, ладно? Жизнь, работа… Еще про долг перед Родиной скажи. Вонючие интриги, мышиная возня — урвать, зацапать, кто первый… Как в стаде павианов. Только у них честнее.

— Возможно, Нина Сергеевна. — В голосе Востокова слышалось одобрение. — Итак, вы были завербованы агентом КГБ, своим женихом. А контакты поддерживали с агентом ОСВАГ по кличке…

— Вилли, — подсказал Востоков. — Сейчас мы состряпаем подходящую легенду. Это будет открытый процесс?

— В том-то вся и закавыка, что нет, — Сергеев почесал ногу. — Поэтому удирать придется быстро.

— Ничего, это только придаст весу нашим показаниям. Что лучше подтвердит нашу вину, чем побег? Только смерть.

— Не надо, — Ниночка почувствовала, что сейчас расплачется. — Прошу вас, не надо.

— Осталось обсудить детали легенды… — сказал Сергеев. — Я предлагаю следующее…

* * *