Ваше благородие

– Почел своим долгом представиться особому представителю высокоуважаемого премьер-министра и министра внутренних дел, – сказал генерал, – начальник жандармского управления своевременно доложил мне о вашем прибытии. Хотел поинтересоваться вашими планами о работе в Энске.

– Ваше высокопревосходительство, – сказал я, – возможно, что произошла какая-то ошибка, я здесь по частным делам, приехал навестить друзей и вместе с ними отпраздновать Новый год. Намереваюсь завтра-послезавтра возвращаться к месту службы. Вот, представляю мою супругу, Марфа Никаноровна, врач Мариинской больницы, тоже вместе со мной в гостях.

Генерал посмотрел на Скульдицкого так, как смотрел городничий на Добчинского и Бобчинского, и вдруг расхохотался. Засмеялся и я, и только потом засмеялся Скульдицкий, поняв смехотворность ситуации.

– Поверьте мне, старику (а ему в то время было шестьдесят восемь лет), – сказал он, – ну никак не думал, что мне придется оказаться в роли городничего. Думаю, что мы оставим это в секрете. А сейчас приглашаю всех ко мне, супруга приготовила обед и ждет нас в гости. И вас, господин полковник, тоже. Развеселили старика.

В гости ехали на губернаторском выезде. Шмит принципиально не пользовался автомобилем, хотя он ему был положен по должности.

Дома у генерал-губернатора уже ожидал его ближайший соратник, директор кадетского корпуса генерал-лейтенант Медведев Александр Ардалионович с супругой и супруга полковника Скульдицкого, из чего можно было предположить, что они уже ехали с планом приглашения меня к столу.

Глава 61

Увидев меня, Александр Ардалионович тепло пожал мне руки и сказал генерал-губернатору:

– Вы не поверите, Евгений Оттович, вот это мой офицер, который за сутки стал из рядовых зауряд-прапорщиком, командовал ротой, сдал экзамены за гимназию, за университет и военное училище и именным указом ему был присвоен чин поручика. Здесь он заслужил три медали и был переведен в Петербург. И вот смотрите, капитан и еще два ордена на груди. Я просто в удивлении и рад, что наш питомец вознесся так высоко.

– Пройдемте, господа, в библиотеку, – сказал хозяин, – пока женщины будут колдовать над столом.

Закурив, мужчины сразу занялись политикой.

– Что вы думаете по поводу введения конституционной монархии в России? – спросил генерал Шмит.

– Думаю, что это правильный и своевременный шаг по сохранению монархии в России, – сказал я. – Главный девиз – «Вера, царь и Отечество» – будет сохранен, и к реальному руководству страной могут прийти люди, доказавшие свои деловые способности в политической борьбе.

– Поверьте мне, старику, – сказал генерал Шмит, – революций бояться не надо. Наша армия подавит любое выступление. Офицеры всегда были и будут вне политики.

– Все правильно, ваше высокопревосходительство, – сказал я. – Армия может подавить любой бунт. Пугачевщина. Польское восстание. Восстание в Венгрии. Везде наша армия стяжала славу и оставила долгую память о себе. Но подавление революционных выступлений армией разлагает саму армию с самого низа и до самого верха. Чем кровавее подавление выступлений, тем яростнее будет сопротивление, и тогда возникнет гражданская война, которая так перевернет нашу страну, что проигравшие будут сидеть бывшими в иностранных кафе и размышлять о том, как нужно было сделать, чтобы избежать всего этого. Мы сделали первый шаг и остановились. А это значит, что изменений никаких нет, все как было, так и останется, и сбудется все, что записано для нас в Книге судеб.

– Где же эта книга находится? – спросил генерал Медведев.

– Там, у Всевышнего, – сказал я и для понятности поднял указательный вверх.

Я специально упомянул Книгу судеб и то, что все изменения перечеркнуты и все остается, как есть. Доклад полковника Скульдицкого об этом будет передан телеграфом в Корпус жандармов, а от командира корпуса телеграмма попадет на стол Столыпину. Нет пророков в своем отечестве, так пусть пророчество услышат от другой стороны. В России всегда так было. Чтобы наше изобретение приняли, нужно его переправить за границу, там на него поставят заграничное клеймо, и тогда оно пойдет в России.

И тут нас пригласили к столу.

За столом старики рассказывали веселые истории об их службе молодыми офицерами. Генерал Шмит рассказывал о службе в гвардии, когда он в чине генерал-майора командовал Кирасирским Его Величества лейб-гвардии полком. Я успел поздравить полковника Скульдицкого с получением чина полковника и поинтересовался, не собирается ли он перебираться в столицу. И от него я услышал, что ему вполне нравятся губернские масштабы, типа лучше быть первым парнем на деревне, чем в городе одним из многих тысяч.

Третьего числа мы выехали из Энска и седьмого января утром прибыли на Казанский вокзал в Москве. Оглядев привокзальную Москву, я нашел ее не очень-то и хорошей. В мое время Москва все равно лучше.

Восьмого числа утром мы прибыли в Петербург. На вокзале меня встретил полковой писарь Терентьев.