Ваше благородие

В уголке я нарисовал схему советского пистолета Макарова, использующего систему отдачи свободного затвора. Отличный пистолет. Ему бы использовать патроны «парабеллума» или «маузера», цены бы ему не было.

Иноземцев и Скульдицкий смотрели на меня с удивлением.

«Ни хрена себе поручик, – вероятно, думали они, – откуда он все это знает?»

– А откуда вы все это знаете? – спросил меня полковник Иноземцев.

– Как вам сказать, – затруднился я с ответом, – читать чертежи должен любой человек с высшим или средним техническим образованием, ну, и у человека должна работать фантазия и способность совершенствовать те системы, которые очень сложны и в силу своей сложности не применяются, хотя заложенная в них первоначальная идея весьма перспективна.

Глава 46

– Господин поручик, – спросил меня полковник Иноземцев, – что вы бы сделали, если вам поставили задачу в короткий срок перевооружить армию?

– Извините, господин полковник, – сказал я, – ребенок рождается через девять месяцев после зачатия, и только к семнадцати годам он вступает в большую жизнь, не зная, куда приложить свою силушку. Если бы было десять лет в запасе, то можно было собрать всех Кулибиных и научить их делать то, что надо. А я чувствую, что времени у империи и ЕИВ в обрез. Поэтому нужно смотреть на то, что уже сделано в мире, и копировать эти образцы для своей армии. Третьего не дано. Затем, изменение тактики действий войск в связи с применением новой техники и вооружения. Реформу армии придется проводить в особых условиях.

– Господа, вынужден вас оставить, – сказал полковник Иноземцев, – через пять минут должен быть на докладе у главноначальствующего. Прошу подождать меня в приемной.

Мы встали и вышли из кабинета, устроившись в приемной.

– Господин подполковник, – обратился я к Скульдицкому, – не можете ли объяснить, что здесь вообще происходит?

– Что тут объяснять, – сказал начальник жандармского управления, – идут ваши смотрины. Из канцелярии ЕИВ пошла команда проверить ваши способности на предмет предвидения будущего. По старинке поручили это Отдельному корпусу жандармов. Мы хотя сейчас и подчиняемся департаменту полиции, но раньше нашим начальством было Третье отделение ЕИВ канцелярии. Вот мы и обеспечили выполнение указания. Но нужно еще и военное сопровождение, так как опасность войны в Европе не уменьшается, поэтому была задействована канцелярия ВУК Главного штаба. И, самое главное, все это делается с подачи святого старца, вхожего к наследнику цесаревичу и матушке-государыне.

– Заумно все сделано, Владимир Иванович, – сказал я. – Чуть что, Кассандру под нож и все шито-крыто. Трудно сказать, на каком участке цепочка порвалась.

– Ну, что вы, Олег Васильевич, – сказал примирительно подполковник Скульдицкий, – приближение к трону и выход в верха – это ли не есть продолжение блестящей карьеры.

– Про эти верха все русские поэты говорили по-разному. Возьмите двух Александров Сергеевичей, – сказал я. – Минуй нас пуще всех печалей / и барский гнев, и барская любовь. Или: Беда стране, где раб и льстец / одни приближены к престолу, / а небом избранный певец молчит, / потупя очи долу.

– Откуда вы все это знаете? – удивился Скульдицкий.

– Historia est magistra vitae, – сказал я.

– Чего?! – возмутился жандарм.

– История – учительница жизни, – сказал я. – Кто-то из древних сказал, кто-то записал, авторство неизвестно, но истина в истории так и осталась.

– Что же вам история такого насоветовала, да еще на латыни? – саркастически спросил подполковник Скульдицкий.

– Nullus est, qui stare non possit, – сказал я.

– А это еще чего? – начал сердиться Скульдицкий.

– Нет такого гуся, который не умел бы стоять на одной ноге, – также бесстрастно сказал я. Видно было, что с латынью в гимназии у него дружбы особой не было. А кто эту латынь знает? Врачи, да и то только в пределах названия болезней и названия трав и лекарств.

– А это как прикажете понимать? – у подполковника, похоже, начался заворот мыслей. И, если сказать начистоту, то любой человек моего времени тоже по-разному бы понимал эту пословицу. – То ли вы кого-то хотите назвать гусем, то ли вспоминаете Рим, который спасли гуси, намекая на нас, как на спасителей Отечества?

– Что вы, господин подполковник, – сказал я примирительно, – разве мог бы я проявить такую бестактность по отношению к человеку, старшему меня по возрасту, по чину и по положению. Я выучен стоять на одной ноге и поэтому действую в рамках присяги и воинских уставов.

– Ах и хитрец же вы, – засмеялся подполковник, – вам пальца в рот не клади.

«Adeo in teneris consuescere multum est, – подумал я про себя. – Вот как много значат приобретенные смолоду знания (Вергилий). И откуда мне все это набилось в голову. Похоже, все от того, что мне где-то в этих краях стукнули по черепушке и что-то там включили».