«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов

Правда, в 1923 году его отправили в запас, а в 1926‑м вновь призвали на службу в штаб Красного флота. Казалось, теперь все наладилось. Но не тут-то было. Его опять увольняют с флота, но вскоре позовут обратно. На сей раз инспектором штаба РККФ.

С 1934 года капитан Вайнер в запасе, теперь уже окончательно. Дальше следы этого человека теряются в истории.

На этом список «старых военных специалистов» — атташе, по сути, и заканчивается. Новые тоже в какой-то мере были из прежних, но уже с иным уровнем образования, званиями в русской армии, а опыта работы за рубежом они, разумеется, не имели вовсе.

Самое большее, до чего дослужились в царской армии нынешние «красные атташе», так это штабс-капитан, ротмистр, старший лейтенант, чаще прапорщик, а то и вообще никакими отношениями с армией или флотом связаны не были. И тем не менее, когда изучаешь биографии этих людей, понимаешь: большевики умели даже при дефиците кадров найти достойных офицеров. Штабс-капитаны Борис Бобров, Иван Ринк, ротмистр Анатолий Геккер, подпоручик Карл Янель не обучались в Академии Генерального штаба, но все окончили военные училища — Владимирское в Санкт-Петербурге, Алексеевское — в Москве, Виленское, Чугуевское. Первые трое — участники Первой мировой войны. Бобров командовал на фронте стрелковым батальоном, Ринк также воевал храбро, был удостоен орденов Св. Анны 4‑й и 3‑й ст. и Св. Станислава 3‑й ст. В одном из боев попал в плен. Геккер командовал ротой, служил в отдельном корпусе пограничной стражи. С началом Первой мировой войны в действующей армии на Румынском фронте. Награжден четырьмя боевыми орденами.

Роман Левговд, казалось, вообще был человеком сугубо штатским — окончил Самарскую гимназию и юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Однако юриста из Романа Романовича не вышло, он «заболел» морем.

В 1914 году сдал экзамены за морской корпус и начал службу юнкером на учебном судне «Рында». Был корабельным гардемарином, вахтенным начальником, старшим офицером, флаг-офицером дивизиона эскадренных миноносцев, старшим флаг-офицером штаба командующего Черноморским флотом.

Перешел на сторону большевиков, воевал в Гражданскую, командовал обороной Новороссийского района. Был захвачен белыми и осужден на 6 лет каторжных работ. Сидел в тюрьме. Освобожден в 1919 году.

Ушел с флота, работал на железной дороге, но был вновь призван на военную службу, руководил административным отделом Главного морского техническо-хозяйственного управления Республики. Так что до отъезда в Турцию военно-морским атташе накопил достаточно опыта, как жизненного, так и морского.

Был и еще один атташе из студентов. Правда, ко времени Октябрьской революции все свои учебные заведения успешно окончил. И пусть он никогда не учился в военных вузах и даже участвовал в мятеже левых эсеров, за что был заочно осужден на три года тюрьмы (хотя позже раскаялся), его послали военным атташе в Германию в 1921 году. Звали этого раскаявшегося эсера Яков Фишман. Он прожил, право же, удивительную жизнь. Судьба поднимала его то к самым высотам власти, то опускала на самое дно.

Достаточно сказать, что Яков Моисеевич Фишман, рожденный в Одессе, обучался на химическом факультете Неаполитанского университета, потом в Высшей математической школе в Неаполе. Но до этого он успел посидеть в тюрьме и побывать в ссылке в Туруханском крае за покушение на убийство председателя Одесского отдела «Союза русского народа» Коновницына. Оттуда Яков бежал в Италию, где и занялся химией.

Однако в 1917 году он возвращается в Россию, активно участвует в Октябрьской революции, штурмует Зимний дворец. Фишман входит в состав Петроградского революционного штаба, является членом ЦК партии левых эсеров. Участвует в мятеже, как мы уже говорили, заочно осужден, раскаялся, отправился на фронт политработником.

В 1921–1923 годах — военный атташе в Германии, в 1924–1925 годах — в Италии.

По возвращении из-за границы 12 лет возглавляет Военно-химическое управление Красной Армии и одновременно институт химической обороны.

1937 год. Яков Моисеевич репрессирован, в 1940‑м осужден на 10 лет лагерей. Освобожден в 1947 году. Поселился вдали от Москвы, работал завкафедрой химии Саратовского института механизации сельского хозяйства.

В 1949 году осужден в четвертый раз и сослан в Норильск. Освобожден только после смерти Сталина, в 1955 году. Реабилитирован, возвращен в армию с присвоением звания генерал-майор-инженер.

Вот такая не простая судьба.

Кроме «старых военспецов» — генералов, адмиралов, капитанов 1‑го ранга, достаточно образованных и опытных штабс-капитанов и ротмистров, а также бывших студентов, в ряды военных атташе влились и те, кто академий и училищ не оканчивал, в университетах не учился. За спиной у них были разве что школы прапорщиков.

Будущий военный атташе в Персии в 1922 году Александр Аппен (Хмелев), помощник военного атташе при постпредстве РСФСР в Финляндии в 1921–1922 году Ян Аншевиц (Аншевич) окончили всего лишь школы прапорщиков.