«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов

А флоту Испании противостояли эскадры Германии и Италии. Тем не менее республиканский флот успешно охранял коммуникации. До осени 1937 года 20 транспортов с оружием и техникой уверенно дошли до испанских портов.

Здесь их уже встречал Кузнецов со своими помощниками. Немецкие самолеты нередко наносили удары с воздуха по скоплению кораблей в порту Картахены. С фашистами сражались наши пилоты, а Николай Герасимович старался организовать быструю разгрузку кораблей. Он же выстраивал и противовоздушную оборону порта, разрабатывал боевые операции республиканского флота, организовывал взаимодействие сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил.

В августе 1937 года Кузнецов по приказу из Москвы убыл на Родину. Впереди у него была долгая и непростая служба. Уже в начале 1938 года он станет командующим Тихоокеанским флотом. В 1939‑м первым заместителем народного комиссара ВМФ, а через месяц с небольшим — наркомом Военно-морского флота. На этом посту он встретит войну, станет Адмиралом Флота Советского Союза, Героем Советского Союза.

В 1946‑м Сталин отстранит Кузнецова от должности, через два года его дело будет передано в Военную коллегию Верховного суда, и Кузнецова признают виновным. Но адмирала не посадили, а лишь снизили в воинском звании до контр-адмирала.

В 1951 году он вновь назначен военно-морским министром СССР, а в 1956‑м снижен в звании до вице-адмирала и уволен с флота.

В 1988 году Николай Герасимович Кузнецов восстановлен в звании «Адмирал Флота Советского Союза» посмертно.

Военным атташе Советского Союза в Испании служил и комдив Владимир Горев. Человек удивительной судьбы. И о нем отдельный рассказ в следующей главе.

Звезда комдива Горева

Секретарь парткома Разведуправления Красной Армии бригадный комиссар Гай Туманян устало смотрел в зал. Коммунисты занимали свои места, здоровались друг с другом, перешептывались. Все больше новых, едва знакомых лиц. Как руководитель парторганизации, он старался встретиться с каждым вновь приходящим в управление, но, признаться, не всегда успевал поговорить, познакомиться поближе. Все больше молодых майоров… «И все меньше старых полковников», — неожиданно промелькнуло в голове.

В последние полгода, с лета 1937‑го, почитай каждый месяц он собирает партийную организацию, чтобы исключить из партии арестованных «нашими славными наркомвнудельцами», как называют их в газетах, врагов народа.

Он помнил всех поименно. Дивизионный комиссар Лев Борович, комбриг Василий Боговой, полковники Алексей Мазалов, Александр Иодловский, Софья Залесская. Ах, Софья Александровна, Софья Александровна… Он только пришел в разведку, а она уже была легендой разведки. В 1921 году наш резидент в Кракове. Потом была венская резидентура, берлинская, а когда начались провалы в Польше, как говорил Берзин, «срочно перебросили туда подкрепление надежными и смелыми работниками». Этими работниками были Софья Залесская и ее муж Фирин. В 1933 году ей вручили орден Красного Знамени «за исключительные подвиги, личное мужество и героизм»

Да, многих секретарь парткома знал близко… Или не знал? Оказалось, «славные наркомвнудельцы» изучили его друзей и сослуживцев лучше него самого.

Гай Лазаревич открыл собрание и объявил: на повестке дня один вопрос — об исключении из рядов ВКП(б) бывших работников Разведупра, арестованных органами НКВД, как врагов народа. И стал зачитывать список.

Воропинов, Туммельтау, Мурзин, Мамаева, Ратов, Янберг… Последним в списке стоял… комдив, его боевой друг по Испании, награжденный высшим орденом Отечества — орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, Красной Звезды.

Гай Лазаревич чувствовал, как перехватило горло и он не мог произнести фамилию друга. Если бы там, в Испании полтора года назад кто-то посмел сказать, что Гай Туманян будет исключать этого коммуниста из партии, он бы лично пристрелил клеветника. Но сегодня, 15 февраля 1938 года, он должен поставить эту кандидатуру на голосование.

— Комдив Горев Владимир Ефимович, — с трудом произнес Туманян. — Член партии с 1920 года. В Рабоче-крестьянской Красной Армии с 1918 года. Военный советник в Китае, нелегальный резидент в США, военный атташе Советского Союза в Испании.

Через четыре месяца Военная коллегия Верховного суда СССР приговорит комдива Горева Владимира Ефимовича к смертной казни. В тот же день приговор будет приведен в исполнение.

…О людях, расстрелянных в годы «большого террора», рассказывать трудно. Приведу лишь один пример. В конце 90‑х годов решил написать очерк о бригадном комиссаре, помощнике начальника Разведуправления Красной Армии Василии Давыдове. Он был репрессирован в 1938 году.

В ГРУ мне удалось достать телефон дочери Василия Васильевича, позвонить и договориться о встрече. В редакцию приехали сын и дочь Давыдова.

В телефонном разговоре я попросил привезти документы, письма, фотографии, в общем, все, что хранилось в семье в память об отце. В начале беседы напомнил о своей просьбе. Мои гости молча положили передо мной одну фотографию.