Ваше Сиятельство #2

— Саш, я теперь как в клетке, — сказала она, грустно глядя на меня через туманно-серебристую завесу.

— Увы, да. Надеюсь, это ненадолго. И еще, чтобы здесь не произошло, кто бы здесь не появился, ничего не бойся, — я убрал почти полную бутылку с вином и бокалы в шкаф. Оставил лишь тарелку с халвой и миндальным печеньем. Возможно, этим придется завтракать. Не оставлять же здесь Айлин одну. Хотя… Я посмотрел на часы: уже почти шесть утра и можно по говорителю попросить кофе и что-то более существенное на завтрак, чем печенье. Кто-то из служанок должен быть на кухне с шести. Да, Ксюша или Надежда Дмитриевна, если зайдут сюда, увидят нечто странное: сплетение полупрозрачных серых нитей, за которым проступает тоже прозрачная фигура девушки. Пусть думают что угодно. Хотя я их не буду впускать в комнату — заберу поднос с завтраком у двери. Если мама? ТО скажу ей, что провожу важный магический эксперимент и попрошу не мешать.

Выждав до начала седьмого, я переключил говоритель на столовую, и когда мне ответила Ксения, заказал кофе, тосты и ветчину с сыром.

— Саш, я боюсь! — вдруг подала голос Айлин.

Я повернулся и увидел перед охранной поверхностью кокона мечется золотистое свечение.

— Спокойно, Айлин. Не бойся, — я переключил внимание на тонкий план и через несколько минут напряженного ожидания почувствовал приближение Аполлона.

Лучезарный бог был в гневе.

* * *

С названием планет наметилось некоторое противоречие. Ведь планета Венера названа в честь римской богини любви — Венеры, которая есть никто иная, как заимствованная у древних греков Афродита. У самих же греков планета Венера имела два имени: Hesperos — вечер и Phosphorоs — несущий свет или Eosporos, несущий утро. Потому что они полагали, будто это разные планеты. Так вот, чтобы мне не выдумывать названия планет в Солнечной системе и не утомлять вас древнегреческими названиями, я оставлю им названия современные: Венера будет Венерой, Марс — Марсом, и т. д. При этом в данной книге названия планет как бы никак не соотносятся с римскими аналогами древнегреческих богов: это Только названия планет.

Глава 21 Когда боги гневаются

Справа от кровати зачалось оранжевое свечение. Оно уплотняясь, принимая форму огромного миндального зерна. Обычно пришествие бога сопровождалось жемчужным или золотистым светом, но сейчас сияние внутри пространственного зерна окрасилось красным, и я понимал причины — Феб гневался. Вот проступила его фигура, поначалу бледная, но быстро обретающая мускулистую плоть.

— Как ты посмел, смертный⁈ — проревел он так громко, что голос олимпийца вполне могли услышать на первом этаже. — Думаешь препятствовать мне своей жалкой магией⁈

— Величайший, разве жалкая магия способная препятствовать твоей могучей силе? — я понимал, что лучшим исходом нашей встречи может быть лишь то, что Феб уйдет, оставив Айлин в покое, и при этом не станет мне врагом. Мне достаточно Посейдона. Хотя после всего случившегося, Геру тоже нельзя причислить к тем, кто не желает сводить со мной счеты.

— На колени, ничтожный человек! — он властно вскинул руку.

Я тут же почувствовал давление сверху. Огромное. Словно на плечи возложили неподъемный груз. Кости будто заскрипели и ноги подогнулись. Магия Небесных значительно отличается от людской и имеет иную природу, но то, что Феб делал сейчас, старясь меня преклонить и пожирая меня гневным взглядом, очень похоже на кинетическую волну — мягкую разновидность кинетического удара. А в кинетике Астерий — прекрасный специалист, нравится это потомку Зевса или нет. В ответ я вскинул правую руку, противопоставив его давлению свое, не слишком усердствуя, чтобы экономить силы.

— На колени, червь! — его лицо побагровело, в глазах зачалось свечение.

— Может быть, сестра тебе не сказала, что вовсе не червь, а Астерий? У тебя что-то со зрением или провалы в памяти? Не помнишь, что я сделал с богом Ананке? Успокойся Феб, глупость не красит Небесных, а гнев и несдержанность иногда лишь указывают на бессилие, — превозмогая его безумное давление, я выпрямился. Левой рукой активировал шаблон температурной магии и начал плавно я повышать температуру вокруг Аполлона. Так, чтобы ему в земном теле стало совсем неприятно, и в то же время, чтобы избежать возгорания — хватит вчерашнего пожара на Махровской.