Ваше Сиятельство 4т (СИ)

Он так и сделал, выбрал лавочку в конце аллеи за фонтаном, присел там, закрыл глаза, обратил все внимание в себя, сканируя самые проблемные участки тела, особенно поврежденного от страшного удара мозга. Входя в них вниманием мага и запуская процессы исцеления. Лишь часа через два-три — сколько точно прошло времени обновленный барон не знал — он открыл глаза. Чувствуя себя значительно лучше, обследовал карманы вельветовой куртки и джан. Нашел пачку сигарет и зажигалку, жетон дворянина, какую-то записку, грязный носовой платок и деньги: несколько смятых купюр и немного мелочи. Вытащив из коробочки сигарету, он прикурил, осознавая, что прежде он, как Родерик, не баловался табаком, если не считать первого курса университета. Все-таки привычки тела — сильная штука. Настолько сильная, что Родерик сейчас чувствовал гораздо больше бароном Семеновым. Это несмотря на то, что памяти о прошлом в нем почти не осталось. Вернее, осталось мало воспоминаний, только самые яркие и свежие. Но есть иная память, которая укоренилась в самом теле, его привычках, желаниях и всяких незаметных уму наклонностях. Страшно представить, что было бы, если бы Родерик смог задержать тонкое тело настоящего барона Семенова и вытянуть из него больше ментальности, как это оговаривалось в свитке Эренхумма. Родерику требовалось как-то научиться контролировать это неприятное наследие рыжего барона, и для этого придется обратиться за помощью к Астерию или порыться в библиотечном архиве магической академии. Вот только проблема: теперь он не признак, и проникнуть в тот архив в физическом теле будет крайне непросто.

Еще немного поразмышляв над навалившимися проблемами и скурив вторую сигарету, барон Семенов встал и направился к стоянке эрмимобилей. Выбрал свободный эрмик и поехал к «Божественной Высоте» — гостинице на Павелецкой. В нее Талия переехала вчера вечером, номера здесь были немного поскромнее, но за то цена не столь грабительской, а главное над 47 этажом и выше располагалось несколько площадок для стоянки виман. Это было очень удобно: прямо из гостиничного номера можно было подняться к месту стоянки «Гермес Респект», купленного Принцессой Ночи перед тем важным разговором с Астерием.

Минут через тридцать эрмимобиль остановился у главного входа гостиницы «Божественная Высота» — великолепной башне, сияющей сталью и синим стеклом. Барон Семенов не слишком обращая внимания на людей, изумленно глазевших на него, вернее на повязку на его голове, вошел в просторное фойе и направился к лифтовой колонне.

— Вы куда, господин? — было остановил его привратник, и двое плечистых охранника, повернулись в его сторону.

— Я? — Ерофей Семенович разыграл на лице изумление. Поправил сползавшую на лицо повязку, от которой исходил дурной запах лечебной мази, и извлек дворянский жетон. — Вообще-то я — барон Семенов Ерофей Семенович, — провозгласил он, сверкнув начищенной до блеска бляхой. — Меня ожидает баронесса Евстафьева, которая поселилась здесь у вас со вчерашнего дня. Неужели не знаете? — свое возмущение Родерик подкрепил, рублем вложив его в жадную ладонь привратника.

— Ох, извините, ваше благородие! Сто раз извините, — тот отвесил поклон, давая проход рыжему барону.

Чем выше поднимался лифт, тем чаще и сильнее билось сердце барона Семенова. От волнения он даже вспотел и раскраснелся. Примет его Талия? Ведь вроде неплох собой: высок, не слишком узок в плечах. И глаза вполне себе приятные, серые. Вот только эти прыщи. Но они, конечно, след молодости и обилия страстных желаний.

Звонить в дверь пришлось долго. Наконец за ней послышались неторопливые шаги, щелкнул замок, дверь распахнулась.

— Какого хуя⁈ — сердито сказала Принцесса Ночи. Она с возмущением смотрела на явно нездорового незнакомца.

— Дорогая, прелестнейшая из… прелестных. Я… — Родерика переполняли чувства: и радость, и волнение смешались в таком пьяном коктейле, что язык серого мага заплетался. — Вот я… — он снова достал медальон дворянина и протянул ей. — Барон Семенов. Семенов Ерофей… Семенович. Позволь пройти. Не в дверях же нам…

— Ты что, ебнутый? — Талия решительно преградила ему путь. — Ах, вижу, ебнутый. Наверняка с балкона упал. Давай, барон, вали отсюда, пока я не позвала Родерика или не спустила на тебя Гарольда!

— Ты, не понимаешь, моя принцесса, это же я — Родерик! — наконец догадался произнести он. — Твой Родерик теперь в этом теле!

— Родерик⁈ — Талия попятилась, в ее зеленых газах появилось изумление, а затем возмущение вспыхнуло с новой силой. — Ты вообще идиот что ли⁈ Я терпеть не могу рыжих! Аид дери, еще и прыщавый! Родерик, сука, ты совсем с ума сошел⁈ Немедленно вылазь из этого урода!

Глаза баронессы сердито заблестели.

— Но Талия, пожалуйста… — Родерик попытался обнять ее.

— Убери руки, сволочь! — она сердито сжала кулачки. — Ты обещал, что мы вместе выберем тело! Обещал, что оно мне понравится! Обещал, что мы поженимся, и я стану графиней или хотя бы виконтессой! Ты все испортил! — борясь со слезами она ударила кулачком его в грудь. Ударила еще раз и еще.