Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации)

— Или забежала кому-то в гости. Тогда, считай, мы ее упустили, — отозвался второй. — Давай, беги в следующий двор. Скажи Генри, пусть проедет до конца переулка. Если там нет, пусть вообще объедет весь район. Пусть шевелится, ленивый черт! На кону большие деньги! Я еще здесь посмотрю и догоню.

— Как скажешь. Только не задерживайся, — отозвался человек с фонарем.

Луч фонаря скрылся в подворотне, а тот, что отправил человека в клетчатом сюртуке в другие дворы, прошел в сторону мусорников. Остановился там, распугав кошек, оглядываясь по сторонам. Затем отщелкнул от пояса увесистый предмет.

Сердце миссис Барнс замерло — баронесса поняла, что в его руке остробой. И хуже того, тот неприятный человек направился в ее сторону. «Демон мой, помоги!» — беззвучно взмолилась баронесса: — «Что делать⁈». На миг Элизабет показалось, что она снова видит лицо Алекса, которое тут же растворилось в тумане. Затем пришел ответ: «Кирпичи!». Глядя под ноги, миссис Барнс испытывала сомнение. Затем, наклонилась и взяла в правую руку половинку кирпича, а в левую целый. Она не знала, почему сделала именно так, но ей показалось, что именно в этом совет Алекса. Когда она брала кирпичи, куртка ее предательски зашелестела, цепляясь за ветку.

Человек с остробоем насторожился и решительным шагом направился прямо на этот звук к кустам. Элиз подняла половинку кирпича. Страх, недавно холодивший ее, внезапно рассеялся. Осталось только решимость. Решимость и вера в своего демона. Продираясь через кусты, мужчина не видел, что на довольно высоком штабеле кирпичей кто-то стоит — его внимание было сосредоточено ниже, на темном углу между домом и забором. Выждав момент, Элизабет метнула половину кирпича, целясь ему в голову. Однако, она не рассчитала силы, и ее снаряд лишь задел ногу незнакомца. Тот от неожиданности охнул и, повернувшись, найдя ее глазами, вскричал:

— Ах ты тварь!

В ярости он бросился к штабелю, вскидывая остробой.

* * *

Встать мне пришлось как никогда рано: не позднее без пятнадцати шестого требовалось оказаться на Сальцевой, там, где новые богатые особняки соседствовали со старыми домиками. Еще лет двадцать назад они были частью поселка, а теперь это, извините, Москва, при чем даже не слишком окраина. В субботнее утро, да еще в такую рань дороги в столице свободны, поэтому «Елисей-7» службы извоза докатил мне с ветерком раньше назначенного срока. Мне еще пришлось дожидаться минут десять Сашу Растопина. Он — человек Торопова, и выбрал я его потому, что этот парень мне понравился своей смекалкой и навыками в тот темный день, когда мы в Шалашах решали вопрос с братьями Гришко и заодно с жуткими птичками Геры.

Пока он не появился, я присел на трухлявой лавочке у забора одного из старых поселковых домов. Отложил в сторону пакет с одеждой и достал из кармана листок, на который собственноручно перерисовал схему Геннадия Степановича и еще раз изучил ее, сверился с распорядком охраны и перемещением сторожевых по территории вокруг особняка Козельского. Надо признать, этот красноносый козел укрепился очень серьезно, и без моих хитростей к нему не подступишься. Вернее, подступиться-то можно, но будет шума столько, что сюда в один миг слетится вся московская полиция вместе со службой имперской безопасности. И мне это надо еще меньше, чем самому Григорию Юрьевичу.

Пройти на охраняемую территорию я планировал незамеченным. Точнее, неверно опознанным. И именно для этого я сейчас сидел и ждал человека, взятого на помощь у сыскного агентства. Он появился ровно 5.45, и я на него в шутку наехал: — Сань, это чего ты самого графа ждать заставляешь? Тезка мне еще!

— Так я, ваше сиятельство… — он вскинул руку, поглядывая на часы, — пять сорок шесть сейчас.

— Да шучу я, все нормально, — я протянул ему руку, здороваясь. — В общем, все без изменений. Так сказать, план «А». И очень надеюсь, что не будет никаких «Б». Уверен, что с замком справишься.

— Ну так, чего его вскрывать — старая добрая механика, — усмехнулся Растопин так, словно я спросил его о чем то уж слишком плевом, чтобы вообще об этом говорить. — А вот от поддержки там, возле «территории» вы зря отказались, — слово «территория» он выделил, указывая на важность объекта.

— Не зря, Сань. Есть такая поговорка: меньше народа — больше кислорода, — произнес я расхожую истину из покинутого мной мира. — В данном случае это справедливо. Ну идем?

Мы пошли к другому поселковому дому, где жил некий Антон Иванович Рубич — один из охранников князя Козельского — заступающий сегодня на дежурство. Я остановился, не сворачивая в проулок. Растопин пошел дальше. Когда до эрмимобиля, стоявшего у ворот дома оставалось метров тридцать, Саша наклонился так, чтобы его не видели за забором, и незамеченным подобрался к старенькому «Рысаку Дельта». С замком возился он минуты три-четыре, затем я увидел, как слева от места извозчика приоткрылась. Затем открылась другая — позади нее. Почти беззвучно Саня скользнул в салон. «Только бы не забыл дверь запереть и надеть маску», — подумал я.