Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации)

— Наверное, ты во многом прав, — согласилась Артемида. — Она очень старалась отвернуть меня от тебя. Часто Лето поступает неразумно и в ней слишком много эгоизма. До встречи, Астерий. Мне пора. Я подумаю над твоим предложением испытать прелести земной жизни, может смогу отлучиться на всю ночь. А ты подумай над тем, что у тебя слишком много женщин, — чуть повернувшись, она глянула на Элизабет, стоявшую возле зеркала. — Ты рискуешь потерять самых любимых из них.

Наверное, говоря это, она имела в виду Ольгу. Знала ли о легком холодке, прошедшем между мной и княгиней сегодня? Но я не нарушаю правил этого мира! Их установил Перун в пользу мужчин. Женщины приняли их и живут в них не одну тысячу лет. Да это несправедливо, как и многие нормы, принятые богами или людьми. И все мы, в конце концов, эгоисты: кто больше, кто меньше, а кто вообще как Лето. Я стараюсь, чтобы всем моим женщинам было хорошо и во всем комфортно со мной. Я забочусь о них. Я готов драться за них с самим чертом или, если угодно, Перуном.

— До встречи… — Артемида, видя мою озабоченность ее словами, поцеловала меня и растворилась в воздухе, а я так и стоял еще пару минут, глядя в то место, где недавно угасли золотистые искры.

— Это та самая богиня, которая убила из лука собак? — спросила Элизабет, стирая в лицо какой-то крем.

— Да, это Артемида, — сказал я, поднимая с пола свои разбросанные вещи.

Снял халат и начал одеваться.

— Она тебя расстроила? — баронесса подошла сзади и прижалась ко мне. — Мне хочется убить всех, кто против тебя.

— Элиз! — я повернулся к ней, так и не надев до конца джаны. — Не надо такое даже думать! — и только сейчас до меня дошло: я же не сделал то, ради чего поднялся в номер миссис Барнс! Я совсем забыл об аномалии в ее сознании. Ну не сучка ли она? Она же сразу завладела мной. Жажда ее тела, стало первым желанием, которое перечеркнуло все мои планы на остаток этого дня. Вот поэтому я называю ее этим словом, которое в отношении Элиз вовсе не оскорбительно.

— Алекс, мне нужен остробой, — сказала она совершенно серьезным голосом. — Боевой остробой.

— Зачем? Тем более боевой? — стоя со спущенными джанами, я коснулся пальцем ее подбородка, заставляя Элизабет посмотреть на меня.

— Потому, что у боевого гораздо выше убойная сила. Я успела понять разницу и оценить. Мне нравится модель «Steel Truth ST-12», — она подняла ко мне взгляд. — Здесь, в России, наверное, такие не продают. Может у вас есть что-то лучше?

Мне показалось, что сейчас в серых глазах Элиз отражается это оружие. Взгляд баронессы стал твердым, стальным, зрачки превратились в черные отверстия смертоносных стволов. Трудно было поверить, что эта женщина совсем недавно была так нежна и чувственна со мной в постели.

— Зачем, Элиз? — я погладил ее по щеке, словно желая убедиться, что она осталась все так же мягка и бархатиста.

— На всякий случай. Я буду чувствовать себя увереннее с ним. Ты же не всегда рядом. И сам знаешь, что я в некоторой опасности, — она поцеловала мою руку.

— Хорошо, что-нибудь придумаю. Постараюсь в ближайшие дни, — я решил, что легко решу этот вопрос через Торопова. И англичанка права: на всякий случай остробой ей нужно иметь в свете того, что ее могут разыскивать гости с Коварного Альбиона.

Пискнул эйхос. Даже не подключая интуицию, я понял, что это сообщение от Ковалевской. Решил посмотреть его чуть позже, без миссис Барнс. Ей же сказал, застегивая джаны:

— Сядь в кресло или лучше на диван. Мне нужно познакомиться с «демоном» в твоей голове.

Сам направился в ванную, чтобы прослушать сообщение от Ольги. Все-таки на душе было тревожно после прохладного расставания с ней сегодня. Я очень надеялся, что Ольгин каприз к вечеру развеялся и сейчас услышу от нее что-нибудь теплое. Но вышло все несколько не так.

Глава 15 Личный демон Элизабет

Войдя в ванную, я закрыл дверь, чтобы Элиз не слышала звука из эйхоса — Ковалевская вполне могла сказать что-нибудь неприятное. Когда княгиня капризничает, то от нее всякое возможно. Включил эйхос, убеждаясь, что не ошибся — сообщение пришло от Ольги Борисовны. Послышался ее голос, слегка искаженный прибором:

«Как тебе Елецкий, хорошо с Элизабет? Поделись впечатлениями, чтобы я хоть знала, сколько радости тебе доставила моя доброта. Вообще-то я думала, что ты имеешь совесть и сделаешь хотя бы такую малость, как первый выйдешь на связь, проявишь внимание ко мне. Хотя зря я так думала, ты, наверное, обо мне даже ни разу не вспомнил».

И дальше тишина целую минуту. Наверное, Ольга хотела сказать что-то еще, не нажимала отбой, а потом передумала. Ясно одно: княгиня по-прежнему капризничает. Когда она в таком состоянии, то у нее две стадии: либо становится неприступной, высокомерной особой, этакой Снежной Королевой, либо превращается в обиженную девочку, что сейчас и проявилось.