Ваше Сиятельство 7 (СИ)

Я сразу не подумал, что фраза из другого мира понятна здесь лишь мне одному, но не стал пояснять и настойчиво спросил:

— Говори, какая есть еще причина, из-за которой ты хочешь, чтобы мной и Элизабет сложились тепленькие отношения?

— Нет, я не скажу. И это для твоего же блага. Потому что я забочусь о тебе. Я хочу твоего душевного спокойствия и ради этого могу немного поступиться своим. Саш, умерь свое любопытство. Скоро ты сам все поймешь, — ответила она и направилась к нашему столику.

— Оля! — окликнул я ее, потушив сгоревшую до фильтра сигарету.

— Я не скажу. Потому что так пообещала, — она обернулась. — Все, вопрос временно закрыт. Наберись терпения. Елецкий, ты же маг или кто? Где твоя воля мага? — она улыбнулась, своей неповторимой, дразнящей улыбкой, но в этот раз ее улыбка меня могла лишь рассердить.

Воля мага… Да, есть такое понятие. Только имеет мало отношения к обычной жизни, к обычным человеческим переживаниям и отношениям. Здесь уместнее воля Астерия: мое состояние, когда я могу легко отстраниться от происходящего, и наблюдать за всем со стороны. При чем за совершенно всем, даже если бы в эту минуту я расставался с жизнью или тело страдало от невыносимой боли. Жизнь — это игра, и вряд ли эту величайшую истину знает кто-то лучше меня, включая богов. Пусть так: сейчас Ковалевская играет мной, и я знаю, что ее игра не может быть мне во вред. Подожду ее финала.

— Элиз, извини, что оставили тебя скучать, — сказал я, садясь на прежнее место рядом с баронессой. — Можешь рассказать подробнее, какие у тебя были ощущения и как именно ты видела мое лицо и мой образ, когда я, как ты говоришь, помогал тебе?

— Да, Алекс. Ты ешь, уже остывает, — миссис Барнс придвинула мне ближе горшочек с чанахи, при этом глянула на Ольгу, будто извиняясь за это и давая понять, что никак не оспаривает незыблемости ее отношений со мной. — Кстати, очень вкусно и очень остро, — добавила она, вернувшись к своей тарелке. — Я чувствовала, что ты со мной. После того как меня начал мучить тот индеец и Уоллес, и когда я поняла, что меня скорее всего убьют, я начала просить тебя о помощи. Я молилась тебе, как богу, хотя прежде никогда не почитала никаких богов. Но я знаю, что ты — демон и можешь меня услышать. И потом у меня возникло сначала ощущение, что ты у меня где-то здесь, — она указала двумя пальцами на лоб, — а потом уверенность, что ты с той минуты со мной и поможешь. Когда я была в отчаянье, и не знала, что делать, ты будто появлялся как призрак и подсказывал мне. Это же ты мне сказал взять в руки кирпичи, когда меня должны были застрелить. Ты сказал, как сделать: в правую руку четвертинку кирпича, в левую тяжелый, целый. С твоей помощью я смогла убить того негодяя с остробоем. И второго в кафе я убила, потому что ты вовремя подсказал мне вытащить остробой. Почему ты сам это не помнишь?

— Элизабет, мне нужно будет осмотреть тебя. Ты в какой гостинице остановилась? — спросил я, понимая, что имею дело с какой-то пока не совсем ясной ментальной аномалией. Хотя нечто подобное мне уже встречалось в прошлых жизнях.

— Ах вот как. Осмотреть… — Ольга Борисовна на миг застыла с ложкой у рта.

— В чем дело, Оль? — я не ожидал от нее столь неожиданного каприза, тем более после совершенно свежего разговора. И вообще у княгини давно не случалось перепадов настроения, таких какие бывали раньше.

— Ни в чем, Елецкий. Совершенно ни в чем. Я вас возить по отелям не собираюсь. Сам доберешься. И видимо покупка эрмимобиля с моим участием отменяется, вижу тебе сегодня будет просто некогда, — она отодвинула тарелку с шурпой.

— Ваше сиятельство, я вам хочу сделать подарок, — неожиданно засуетилась миссис Барнс. Она открыла сумочку, в которой раньше носила фотоаппарат и достала золотой медальон в виде шестиконечной звезды, с камешками похожими на рубины. — Не откажитесь принять! — она протянула медальон Ковалевской. — Я знаю, это древняя вещь, возможно с особыми свойствами. Она из коллекции виконта Уоллеса. Мне ни к чему такие дорогие вещи, вам она может понравиться.

Ольга взяла медальон, с минуту с любопытством разглядывала, глядя как отражается блеск светильников на гранях темно-красных самоцветов и золотых изгибах украшения.

В этот момент я почувствовал едва уловимое волнение на тонком плане и затем ощутил присутствие Геры. Ну вот… давно не пересекались. Чуть прикрыв глаза, я пошел во второе внимание, стараясь распознать возможные угрозы. Вроде, в обозримом пространстве все было тихо. Но Гера точно находилась недалеко в непроявленном. Не она ли повинна в столь неожиданной перемене в Ольге? Пока ответа на этот вопрос не было. Сейчас меня больше беспокоило, чтобы нас не потревожили какие-нибудь злобные посланницы Величайшей. И, честно говоря, я вовсе не скучал по противостоянию с ней. Не хотелось снова преподавать ей болезненные уроки.