Ваше Сиятельство 8 (+иллюстрации)

Самгин, сделав пару шагов вперед, покосился на лежавших на тротуаре вряд людей. Потом на полицейского, писавшего что-то на планшете, каких-то зевак, столпившихся на другой стороне улицы. Досада, тяжко лежавшая на душе, стала и вовсе неподъемным, каменной. Эти ребята из «Цитадели» смогли, отстояли, а вот его конторка с опытными, казалось бы, людьми — нет. Да, все они под Тороповым сыщики, а не бойцы охраны, и никто не ожидал такого поворота. А надо было ожидать. Ведь даже копии тех древних табличек, не просто какие-то реликвии, а ключ к могуществу империи. Как же все это обидно! Больно! Хрунова, Валиева уже не вернешь — они всегда были слишком расслаблены. Хрунов даже оружие не всегда при себе носил. Неизвестно выживет ли Геннадий Степанович — прогноз от целителей не самый приятный. И Растопин — тот тоже тяжелый. Саша молодцом оказался, лучше всех. Он хотя бы успел раза три-четыре выстрелить, ранил двоих. Если бы Растопин чуть раньше услышал щелчки остробоя, то могло повернуться все иначе. Но какой смысл сейчас рассуждать об этом «если».

— Графиня не пострадала? — спросил Самгин стоявшего рядом бойца из «Цитадели».

— К счастью, ее не было дома. В полицию ездила и еще куда-то. С ней уже связались, должна сейчас подъехать, — отозвался Денис и спросил, — Конечно, для нее это будет потрясением. Она и так на нервах из-за… — Денис не договорил, решив, что упомянуть Майкла при человеке постороннем для графского дома, будет неприлично. — А вы не знаете, тот человек… — меняя тему, он указал взглядом в сторону крайнего полицейского эрмимобиля. — Тот, который со светлыми волосами, стоит рядом с подполковником, это случаем не Ковалевский?

— Он самый. Борис Егорович, — Смагин только сейчас увидел князя рядом с эрмимобилем, мигавшим красными огнями. С князем лично он не был знаком. И с Ковалевским, и с Лапиным общался Торопов. Как правило, даже не сам, а через доверенных княжеских людей, но сейчас все поворачивалось так, что вместо Геннадия Степановича придется решать все важные ему. Поэтому есть смысл прямо сейчас подойти к Ковалевскому и как-то скромно малозаметно представиться.

Он направился туда и увидел, как с другой стороны улицы на высокой скорости подъехал и резко затормозил новый, красно-бронзовый «Елисей». Из него выскочила графиня Елецкая, и все повернулись к ней.

* * *

Вопрос со взломом замка «Хлои» пришлось отложить. В иллюминатор бокового обзора я видел несколько сердитых мужчин, подбежавших уже близко. Тот мужичок, которого я столь невежливо вышвырнул с виманы, что-то истерически орет им.

Спешно возвращаясь в тамбур, я вложил в левую руку магический щит, в правую кинетику — все как обычно, для меня это классика. Чтобы не повредить механизм люка, спустился до половины трапа и крикнул:

— Стоять! Вимана изымается для нужд империи! Чрезвычайная ситуация!

— Да кто ты такой⁈ Руки за голову! — вскидывая остробой, рявкнул тот, что был в серой форме охранника.

Времени представляться не было. С громким хлопком я раскрыл «Лепестки Виолы». Одновременно, чуть приседая, выбросил правую руку вперед. Широкая волна кинетики снесла четверых, одного лишь задела. Тот, что с остробоем успел нажать на спусковую скобу — два дротика щелкнули в борт виманы.

Со стороны ангаров бежало еще двое. И в одном из них я узнал того самого… лже-барона Кузьмина.

Как бы мне сейчас хотелось неторопливо пообщаться с ним, используя на всю силу «Инквизитор». Ясно, он был лишь мелкой фигурой в большой игре, но претензии к нему у меня имелись большие. Такие, что этот подлец точно бы не выжил, когда понял их масштаб.

— Еще раз! Ситуация чрезвычайная! Времени объяснять нет! Жить хотите — расходитесь! — с абсолютной твердостью сказал я. — Кто попытается спорить, станет калекой или будет убит! Расходитесь!

В подтверждение своих слов, я снова ударил кинетикой. В этот раз точно, акцентировано — тот, который снова попытался выстрелить с остробоя, заорал, роняя оружие из сломанной руки. Двое из скошенных кинетикой, успели вскочить на ноги. Третий, стоя на четвереньках громко матерился, сжав в руке камень.

Двое благоразумных попятились. Другие моим словам не вняли. Я ударил кинетикой еще раз, и еще. Сильно и широко, надеясь, что эти удары дадут им больше понимания. Всех, кто был передо мной отнесло метра на четыре-пять. Кувырком, жестко ударяя о землю. Тот, который, бежал со лже-бароном, выхватил пистолет и начал стрелять. Зазвенели пули, ударили в борт виманы. Одна пробила щит и вонзилась мне в левый бок. Вошла, конечно же, на излете — лишь порвала кожу и верхний слой мышц. Вот это меня окончательно разозлило. Этого стрелка я пробил кинетикой, так что он тут же упал на четвереньки. Изо рта пошла красная пена.

— Глупцы, я предупреждал! — крикнул я, убирая щит и снимая кинетику.