Ваше Сиятельство 8 (СИ)

Ответ я не успел услышать. «Хлоя» врезалась в землю. Я едва успел развернуть «Лепестки Виолы». Несмотря на прежний опыт и мою предосторожность, руку едва не вывихнуло. Сквозь синеватую мглу защитной сферы, увидел, как корежатся стены рубки разваливается пульт управления. Пружинисто согнутые ноги едва не провалились в пол. Меня швырнул вперед к лобовому стеклу. И тут же все замерло…

Вот теперь, я должен был действовать как можно быстрее.

Тут же сбросив «Сферу Дьянко», я сложил ладони лодочкой, выращивая между ними черную как сама тьма точку. Она была не чем иным, как зачаточным зерном «Туам латс флум». В эти мгновения я почти полностью находился на тонком плане. В черной точке, созданной предельной концентрацией магической силы, время замедлило ход примерно в 6–8 раз. Я начал разводить руки в сторону, превращая зерно «Туам латс флум» в темный шар, затем в сферу — она разрослась до размеров разбитой виманы, продолжила быстрое расширение, захватывая храмовую площадь. Не выходя из второго внимания, я нашел Ольгу — почувствовал ее сразу словно светлую искорку среди серых теней. Она стояла под портиком, шагах в тридцати от входа в огромный храм кровавого бога ацтеков — Яотла.

Я поспешил. Выбрался из останков «Хлои» через пролом в корпусе. За несколько мгновений пламя, рвавшееся из технического отсека, успело опалить мои волосы, едва не схватилось за одежду. Огибая лежавшую на боку «Thunderbird», я побежал к Ольге.

Хотя нас разделяло более ста метров, я мог одолеть это расстояние секунды за три-четыре. Именно для этого я замедлял время. Чтобы успеть добежать до княгини раньше, чем ацтеки поймут в чем дело и успеют хоть что-то предпринять. Одновременно я активировал в правую руку «Кокон Бабочки» — ту самую великую охранную магию, которую накладывал на Айлин, чтобы даже боги не смогли забрать у меня ее бесплотное существо.

Двое или трое ацтеков из касты воинов, тех, что в броне из полосок кожи и бронзовых блях, среагировали неожиданно быстро. Они успели вскинуть боевые остробои и выстрелить в мою сторону. Не попали — я легко уклонился от медленно летящих дротиков.

Конечно, я виделся им как странная человеческая фигура, почти размытая в горячем воздухе и необыкновенно быстро приближающаяся к ним. Я снова развернул магический щит, за миг до того, как оказался рядом с Ковалевской. Моя невеста, наверное, поняла, догадалась, что эта зыбкая человеческая фигура именно я. Ужас, поначалу застывший на ее лице, превратился в изумление. Ольгу тут же скрыли полупрозрачные нити, вмиг собравшиеся вокруг нее в большой защитный кокон. Как когда-то эта магия успешно противостояла Аполлону, так теперь она должна была защитить Ольгу от всего, чтобы не происходило вокруг.

Я видел, что рука Ковалевской, прикована наручниками к руке другого человека в сером костюме, не совсем похожего на меднолицых поданных империи Теотекаиль. Проблему решил просто — сильный, акцентированный удар кинетики переломил его руку, разорвал мышцы. Незнакомец, удерживавший княгиню, отлетел к стене, раззявив рот, чтобы заорать от боли. Не сомневаюсь — он это заслужил. Скоро здесь будут орать все! Все, кто собрался на площади перед храмом!

Одновременно убирая магию времени, которая истощила четверть моих сил, я ударил сразу трижды широкой волной кинетики. Ударил со всей силы, чтобы очистить пространство вокруг себя и Ковалевской. Храмовые воины, стражи боги и жрецы, еще черт знает какие негодяи, стоявшие возле нас, разлетелись в стороны точно кегли, крича, ломая руки и ноги.

Время вернуло нормальный ход.

— Саша! Саша! — голос Ковалевской дрогнул.

Я не разобрал, что она сказала дальше, потому что она заплакала и доносились лишь обрывки слов ее. Их было трудно разобрать из-за криков ацтеков и пистолетных выстрелов. Одна из пуль высекла каменную крошку из колонны.

— Чтобы ни происходило, стой спокойно! Не бойся ничего! — сказал я княгине, не оборачиваясь.

Развернув в левой руке «Лепестки Виолы», я стал так, чтобы кокон, защищавший Ольгу, защищал и меня справа. Сзади была храмовая стена из массивных каменных блоков. Слева чуть впереди меня защищала колонна, но она же создавала и опасность: я мог не заметить подкравшегося близко ацтека. Но сейчас это меня волновало меньше всего. Проблемой, было то, что врагов, теперь уже полных злости, слишком много. Если их атаковать «Гневом Небес» или «Ледяной Волной», мне попросту не хватит магических сил, и времени потребуется столько, что гораздо раньше они убьют меня, чем я прикончу их всех.

Сжав пальцы правой руки, я активировал «Дикие Пчелы», ту самую магию, которую готовил раньше для индийской миссии и довел до ума только час назад. В ладони нестерпимо зазудело, но требовалось потерпеть еще несколько секунд. На миг откинув магический щит, я толкнул правую руку вперед, широко раскрывая ладонь. Из нее вырвались золотисто-рыжие пылинки, полетели, превращаясь в пчел. Они становились больше и больше, уносясь от меня, разрастаясь до размеров небольших птичек. Воздух загудел, словно рядом кто-то разорил сотню пчелиных ульев.