Ваше Сиятельство 8 (СИ)

Ольга пронзительно закричала позади меня, увидев, что случилось со мной и черный силуэт огромного крокодила. Все-таки моя девочка не закрыла глаза в этот раз, за что и поплатилась, переживая изрядную долю ужаса.

Страх коснулся и меня. Я не мог достаточно эффективно ударить кинетикой через магический щит. И не мог убрать щит — сразу бы стал обедом гигантского людоеда. К тому же, из позиции лежа практический невозможно нанести сильный кинетический удар — не получится задать резкий импульс атакующей руке.

Я выматерился, ставя щит так, чтобы крокодил не смог ухватить меня. Перед глазами на миг мелькнули огромные зубы, похожие на белые кинжалы. Он щелкнул челюстями в пустую, наверное, недоумевая, как так вышло, что его пасть схватила воздух вместо меня и что это за странная дымка мешает ко мне подобраться. Я понимал, что следующая атака крокодила может оказаться для меня менее удачной. Вместо кинетики активировал в правую «Хаурх Дарос» и немного сместил щит влево, давая ход атакующей руке.

Второй атакой чудовище, чуть не сломало мне руку. Могучие челюсти вгрызлись в щит. Одновременно, проекция моей правой руки проникла в его гигантское тело, нащупала трепещущее сердце. Немедля я сдавил его изо всех сил невидимыми пальцами. Вырвать сердце, как я обычно это делал у своих самых ненавистных врагов, я не смог, но резким движением разорвал на куски в груди рептилии. Предсмертный выдох огромного аллигатора был похож на рычание злого ветра. Тяжелая голова, придавила меня вместе с магическим щитом. Подавшись немного в бок, я убрал «Лепестки Виолы» и выбрался из-под гиганта, бывшего никак не меньше метров семи в длину.

Едва я встал на ноги, Ковалевская набросилась на меня, прижимаясь лицом к моей щеке, вздрагивая и всхлипывая.

— Оль, я же сказал тебе: закрой глаза. И всегда помни главное… — я встряхнул ее, заставляя посмотреть на себя. — Ты помнишь, что главное?

— Да… С тобой ничего плохого не может случиться, — произнесла она, успокаиваясь в моих руках.

— Верно. С нами ничего плохого не может случиться. Могут быть лишь временные неудачи, но итог будет один — мы победим, — поправил я ее. — Пока вернись туда, где стояла. Проверю пещеру, там могли остаться ацтеки. Может в озере есть еще крокодил, но это тебя не должно беспокоить.

Когда Ольга исчезла в темноте, я двинулся вперед, пробираясь между стеной и телом гигантской рептилии. На всякий случай «Лепестки Виолы» я развернул снова. Держа во внимании, черную воду озерка, направился в сторону галереи, которую по-прежнему ярко и жарко освещал посаженый мной «Огненный Лотос». На каменном балконе, похоже, не осталось никого живых.

Я обошел большую часть пещеры, осмотрел идола ацтеков — оскалившуюся морду из серого с черными прожилками камня — к ней вели ступени. Заглянул в дальний конец подземного зала, на который возлагал надежды — думал, что проход дальше может находиться там. Увы, из того, что я понял, дальнейший путь был возможен только через галерею, находившуюся над нами метрах в десяти. И как насмешка, внизу рядом с кусками обрушившейся балюстрады и мертвым жрецом, сброшенным взрывом, лежала веревочная лестница. Она сгорела на треть. Вряд ли ее можно будет как-то приспособить. Пока, из того, что мне виделось, мы были в тупике. Оставалось обследовать озеро и огорчить Ковалевскую. Хотя до последнего пункта моих планов дело могло не дойти.

* * *

Мужичок, который вызвался проводить Элизабет к продуктовым складам, оказался на редкость болтливым. Всю дорогу он атаковал всякими глупыми вопросами, даже поинтересовался замужем она или нет и сколько у нее детей. Элизабет старалась отвечать ему невпопад, делая вид, что не понимает его, но это никак не уняло его любопытства. А когда он спросил, сколько она зарабатывает «в своем Риме», мисс Милтон ответила:

— Oh, salary? Фунты. Десять тысяч. Два пачка, — Элиз при этом сложила пальцы так, словно пыталась ими сжать те самые две пачки британских фунтов, которые заперла в камере хранения для Генри. И добавила: — Еще есть… prize. Э-э… премия. Много денег.

— Ох ты, мать твою! — седой мужичок остановился, с недоверием глядя на иностранку. — Брешешь!

Баронесса пожала плечами и безмятежно улыбнулась. Перевела взгляд на грузовую виману явно британской марки, синяя корма которой, сверкающая никелированным ободом, виднелась из-за ангара. Потом сказала:

— Надо ваш Иосиф Семенович. Деньги дам там.

— Ах, ну да, ну да, — закивал ее провожатый и направился к длинному зданию, возле которого стояло на погрузке две виманы.