Ваше Сиятельство 8 (СИ)

На ум пришла еще одна идея. Где-то баронесса такое читала. Присев, она положила левую руку на ступень, оттянула цепочку, соединявшую стальные браслеты. Со второго выстрела перезаряженный «Steel Truth ST-12» перебил цепь под самое крепление. И почему эта мысль не пришла раньше? Ведь можно было не отрезать руку капитану.

— Прости, Генри! — вслух сказала Элиз. Ей на самом деле стало жалко бывшего любовника. Да, она натерпелась от него много боли и унижений, но и доброго было между ними не так мало. Баронесса вспомнила, что он много говорил о деньгах в сейфе. Хорошо, даст она ему денег — положит в камеру хранения в воздушном порту, потом скинет ему код на эйхос. Пятьдесят тысяч Генри в компенсацию за отрезанную кисть руки. Или сто пятьдесят… На эти деньги вполне можно купить хорошую квартиру в Москве, даже хватит на титановый протез с биомеханическим управлением.

Схватив сумку, Элизабет поспешила к выходу, лишь на миг задержала взгляд на покореженной взрывом двери. Номерок с нее слетел и теперь украшал спину одного из трупов. Где-то там остался пьяный, страдающий от боли приятель ее ранней разгульной молодости.

«Скорее!» — услышала в глубине себя баронесса. Конечно, это был голос ее личного демона. Перехватив удобнее сумку, Элиз побежала. Выскочила из подъезда, перепрыгнула клумбу и юркнула в полутемную подворотню. С улицы уже доносился визг полицейских сирен. Тут же вспомнился Эшер. Правда тогда вой полицейских сирен разрывал ночную тишину и бежала она по темным безлюдным улицам — здесь день лишь приблизился к вечеру, на улицах немало прохожих, но Белоконная — улочка тихая.

Полицейский эрмимобиль, мигая красными огнями, появился слева. Элизабет сразу свернула направо, прошла метров сто и увидела, что в стареньком «Катране» за рулем сидит пожилой мужчина. Недолго думая, она открыла дверь эрмимобиля и села на свободное кресло рядом с незнакомцем.

— На Большую Павелецкую, пожалуйста, скорее! — попросила она.

— Да вы с ума сошли! Я не занимаюсь извозом! — он сердито глянул на нее из-под опущенной до бровей кепки.

— По-жа-луй-ста! — по слогам произнесла Элизабет и положила перед ним две сторублевых купюры.

Больше ни слова не говоря, мужчина в кепке тронул «Катран». Элизабет уже знала, что вежливая просьба, подкрепленная достойными купюрами, творит чудеса. Сильнее ее может быть только снятый с предохранителя остробой. Улыбнувшись, баронесса обернулась, чтобы проверить не увязались ли за ней полицейские.

* * *

То, что в темноте часто подстерегают неожиданности — эта аксиома, многократно подтвержденная моими жизнями. Вот и в этот раз она подтвердилась:

— Саша! — Ковалевская набросилась на меня, точно хищница и стала покрывать лицо поцелуями.

Мне было больно. Моя невеста в своем прекрасном порыве забыла о пулевой ране в боку, из которой Арти только что извлекла пулю. О других княгиня могла не знать. Боль, кольнувшую глубоко в бок под ребра, я тут же исключил из внимания и ответил Ковалевской шуткой:

— Ольга Борисовна, это точно ты?! — я разыграл сомнение, поскольку мои глаза не могли видеть, кто позволяет со мной столь приятные и одновременно болезненные вольности. Ковалевской не было свойственно столь бурной выражение чувств, а тут ее, видите ли, понесло.

— Дурак, еще! Нет, это Афина! Решила продолжить начатое в храме, — княгиня ущипнула меня за плечо, а потом впилась в мои губы. — Саш, ты все шутишь, а я очень испугалась. Думала, нас убьют, — отдышавшись, сказала она.

— Ваше сиятельство, шанс умереть есть всегда. Даже когда ты переходишь дорогу или едешь домой на эрмимобиле, просто в этот раз шанс был чуть выше, — я снова ответил шуткой, правда вовсе не смешной, если учесть, что пережила моя невеста. — Подожди минутку, я сделаю чуть светлее.

Выставив ладонь вперед, я выпустил небольшого светляка. Дал ему установку, опережать меня на 10 шагов. Сейчас торопиться не имело смысла: если ацтеки решать перехватить нас там, где подземный ход выбирается на поверхность, то они опередят нас в любом случае.

— И подожди еще, помолчи немного, — попросил я, закрывая глаза и запуская процесс исцеления, проходя вниманием неглубокое пулевое ранение и те неприятные дырочки, которые я получил раньше от дротиков.

В молчании мы простояли минут пять. Ковалевская с беспокойством прислушивалась к звукам сверху, я же не обращал на них внимания, зная, что мы в относительной безопасности. Но этот покой не продлиться долго.

— Так что там такого важного ты хотела сказать? — спросил я, вспомнив, как Ольга пыталась донести до меня что-то срочное в не очень подходящий момент.