Ваше Сиятельство (СИ)

Вытянув вперед левую руку, я сосредоточился, входя в резонанс с эрминговым потоком, повышая вибрацию до максимума и фокусируя его на комке бумаги. В тот же миг комок вспыхнул. Вспыхнул эффектно, словно внутри его скрывалась щепотка пороха, с негромким хлопком, разбрасывая яркие искры, которых не могло быть от обычного пламени.

— Сашенька… — вот здесь уверенность Елены Викторовны, будто ее сын — беззащитный ребенок, очень даже подсела. Хотя в глазах графини по-прежнему отражалось пламя, но оно было лишь отражением горячащего комка бумаги. — Нужно потушить скорее! — встрепенулась она, бросилась вперед, схватить со спинки кресла мой халат.

— Нужно просто не мешать мне и не пытаться что-то решать вместо меня! — намеренно сердито сказал я, резко выбросил вперед ладонь кинетическим толчком сбивая с кресла велюровый халат — в итоге мамина рука схватила лишь воздух. Сейчас дело было вовсе не в моей вредности: я не собирался этим жестом щелкнуть ее по носу, просто не хотел, чтобы в халате появилась прожженная дыра. Затем сделал пас левой рукой — пламя тут же погасло. — С магией разобрались, да? — спросил я, с удовлетворением отмечая глубину маминого потрясения. — Чтобы впредь не забывать об этом, пометь у себя в коммуникаторе: «Мой сын взрослый. У него магические способности есть». Говори, что там у тебя «во-вторых».

— Во-вторых… А что «во-вторых»? Ах, да… Даша. Что у тебя с ней? Ты имеешь какие-то отношения с нашей служанкой? — Елена Викторовна смотрела на затухающую струйку дыма над столом.

— Мам, а давай мои отношения с кем бы то ни было, будут только моими отношениями. И с Айлин, и с княгиней Ковалевской, и со служанкой Дашей, если таковые имеются. Ты пойми: лезть в мои отношения даже несколько неприлично. Примерно, как если бы, я лез в твои отношения с бароном Евстафьевым. Я знаю, что он тебе нравится. И нравился даже тогда, когда мой отец был жив. Без веских на то оснований, я и слова тебе не скажу о твоих отношениях с другими людьми. Вот и ты, пожалуйста, без серьезных оснований, не трогай моих отношений. Надеюсь, этот вопрос закрыт ровно так же, как вопрос с магией, и мне не придется являть что-то для убедительности.

— Что являть?! — вот сейчас мне показалось, что огонь в глазах мамы окончательно угас, и в них появилось лишь непонимание и испуг.

— Являть доказательства моей свободы в отношениях с кем бы то ни было, — вспоминая послеобеденный десерт, я едва сдержал улыбку. А ведь Даша правда сладкая штучка.

— Не надо больше ничего являть, — согласилась графиня. — Сейчас скажу, чтобы Даша убрала у тебя на столе. Нет, пусть лучше Надежда Дмитриевна зайдет.

— Мам, ты снова не все услышала? Я сказал: сейчас я буду заниматься магической практикой и не надо мне мешать всякой уборкой. Когда мне это потребуется, я сам вызову служанку по говорителю, — я подошел к столу и с помощью старой газеты, сгреб пепел на край.

Все-таки с мамой непросто. Она из тех уверенных в своей правоте, непробиваемых людей, которые меняются очень медленно и только путем маленьких или больших потрясений. Наверняка у нас случится еще много подобных разговоров. Ладно, Астерий умеет быть терпеливым.

— Занимайся. Сам тогда позовешь служанку, — сказала графиня, направляясь к двери.

Мне так и хотелось выкрикнуть: «Вот это прогресс! Слава Сварогу! Сердечная благодарность Артемиде!».

— А к барону Евстафьеву ты зря так настроен, — известила она по пути. — Он — очень хороший человек. Да, Евклид Иванович мне нравится. Я знаю его с университета. И дочка у него — девочка очень миленькая, — остановившись на пороге, Елена Викторовна улыбнулась.

— Мам, ну что ты хочешь от меня услышать? — вот тут моя память прояснилась, я вспомнил имя той пампушки: Талия! Конечно же, Талия Евклидовна. Хотя, самой талии на ее теле не наблюдалось. Наблюдался выступающий животик, а личико у юной баронессы Евстафьевой было симпатичным. Запомнилась она мне умопомрачительной раскрепощенностью и веселостью, так и лившемся из нее через край. Тут я подумал: «Почему бы не сделать маме приятное?» и сказал: — Хорошо, я поеду с тобой в гости к Евстафьевым. Талия — в самом деле интересная девочка.

— Вот и хорошо, — теперь графиня улыбнулась так, что обнажились ее белые зубки. Довольная хотя бы таким итогом, она скрылась за дверью.