Ваши не пляшут [СИ]

Не обращая внимания на поверженного противника, теперь уже я сам лечу в направлении изрядно подотставшего Семена. Для вящего устрашения выпучиваю глаза и сардонически (ну мне так кажется) ухмыляюсь, демонстрируя ненавистному поповичу полный набор идеально ровных зубов. Проняло вьюношу. Падение двух тел не самых хилых парней села Бобровка, да и прочих близлежащих населенных пунктов не могло не озадачить откровенно трусоватого Шустрова. Теперь я был догоняющим, а Сеня улепетывающим. Бежать долго не пришлось, ибо соперник был вельми тучен и практически не дружил с физкультурой и свою фамилию парень ну никак не оправдывал. С налету залепил ему поджопник, придав тем самым дополнительное ускорение, с которым попов сын справиться не сумел и, подчиняясь закону всемирного тяготения все того же Петера Беземейра, пропахал брюхом и наглой рожей по хоть и укатанному, но все еще достаточно неровному гравию. На этого хмыря я был настолько зол, что, отринув пацанский принцип «лежачего не бьют», тут же с налету врезал все тем же носком ботинка по физии. И опять хрустнуло, определенно, челюсть сломал гаденышу. Не успокоившись на содеянном, пнул в паховую область промеж раздвинутых ног. Хорошо зашло, визжать громко и пронзительно, когда тебе прилетает по яйцам, как оказалось, даже сломанная челюсть не мешает.

На истошные крики пострадавших в близлежащих домах начал зажигаться свет. Сейчас сердобольные селяне вывалят на улицу всем гуртом и увидят меня — такого всего героического. Не, нах-нах, такой славы нам не нать, даже если медаль вручат «За утопление утопающих», все равно не нать.

Мои опасения тут же оправдались. Во дворе одного из домов послышались людские голоса. Еще раньше залаяли собаки из близлежащих домов, к ним постепенно присоединились все Тузики, Рексы и Дружки нашего села. Это означает, что пострадавшим гарантированно будет оказана первая медицинская помощь и без моего непосредственного участия. А мне, пока свидетели не появились, нужно рвать отсюда когти и далее прикидываться безобидной овечкой, мол, не участвовал, пальцем никого не трогал (исключительно посредством ног, но об этом, разумеется, промолчу). Надеюсь, этим орлам в голову не придет поведать миру, что их ушатал известный дрищ села Бобровка Вовка Зубов. А расскажут, от позора вовек не отмоются.

Со всей возможной скоростью нырнул в тень ближайшего забора и потихоньку, дабы не быть кем-нибудь замеченным, потрусил в направлении своего жилища. В мальчишеском организме вовсю клокотал адреналин, аж всего изрядно потряхивало от переизбытка гормона. Через дверь заходить в дом не стал. Тихонько прокрался в осиротевший от цветов палисадник и перед тем, как шмыгнуть в окошко своей комнаты, постоял минут пять, чтобы успокоиться.

Мужики, разумеется, дрыхли. Маменька, конечно же, не спала, лежа в кровати, поджидала любимого сы̀ночку. Как бы ей ни хотелось меня расспросить насчет гулянки у Трофимовых, заходить ко мне в комнату не стала. Пусть Володенька отдыхает, поди наплясался от души. Ага, наплясался и не только.

Не включая света, по-быстрому разделся, юркнул в постель и затаился где-то на полчаса. Этого времени вполне хватило, чтобы уставшая от домашних забот и прочих треволнений маман уснула крепким здоровым крестьянским сном.

Далее, стараясь не шуметь, облачился в сатиновые шаровары и футболку с короткими рукавами, на ноги надел легкие кожаные плетенки. Высунулся в окно, осмотрелся, дополнительно прощупал окружающее пространство новым магическим зрением. Определенно на улице нет никого, в пределах досягаемости моего дара. Народ дрыхнет перед очередным полным забот и хлопот днем. Окна не горят, об уличном освещении тут лишь знают, что таковое где-то есть. Однако взошедшая Луна и россыпи звезд на небе позволяют ориентироваться ничуть не хуже, чем ясным днем.