Ваши защитные силы

Вера в магическую власть слова издавна глубоко укоренилась в народе. Слову приписывали внутреннюю силу, которая могла оказать влияние даже помимо желания человека, его произносившего. Произнесенное же с известным намерением слово, согласно верованиям, как бы усиливалось в своем влиянии и становилось могучим орудием.

Отношение к слову было двояким. Как свидетельствуют исторические показания, с одной стороны, за заговорным словом или заговором признавали спасительную силу, избавляющую от болезни, недуга или беды; с другой стороны, заговор считали весьма опасным, так как он мог погубить человека, и поэтому люди настаивали на уничтожении его в том числе и в лице тех, кто его знает. Там не менее к заговору прибегали в различных жизненных ситуациях, его заучивали и употребляли как во спасение, так и на погибель. Более того, и положительная и отрицательная стороны заговора вызывали желание обладать им, вследствие чего заговоры были хорошо известны представителям всех слоев общества.

Как звучали первые, восходившие еще к устной традиции, заговоры, можно только предполагать. А первые дошедшие до нас письменные заговоры восходят к эпохе цивилизации Древнего Двуречья. В развалинах городов обнаружено большое количество глиняных табличек, из которых явствует, что магическая литература Ассирии и Вавилона была очень богата.

Недаром халдеи пользовались славой магов и колдунов. В те времена сознание людей было подавлено страхом козней бесчисленных демонов, проделки которых приходилось отвращать различного рода заклинаниями. Не всегда можно было прибегнуть к помощи мага, поэтому некоторые формулы заговоров и заклинаний надо было помнить наизусть. В большинстве своем эти формулы однотипны: перечислив демонов, насылающих болезни и несчастья, переходили к воззваниям к духам благим. Назвав злых демонов, заклинатель обычно говорил: Да не войдут они никогда в мое тело, да не творят они зла впереди меня, да не идут они сзади за мной, да не войдут они в дом мой. Дух неба, закляни их! Дух земли, закляни их! Вера в мистическую силу слова была традиционна во многих религиях.

Заговоры были известны и у древних греков. Во времена Платона этот вид магического искусства уже сложился в определенную систему, опиравшуюся, с одной стороны, на предания, с другой – на рациональное толкование. Первое служило приманкой для полуграмотных масс, второе – для людей образованных. Платон писал: «Нищенствующие прорицатели околачиваются у дверей богачей, уверяя, будто обладают полученной от богов способностью жертвоприношениями и заклинаниями загладить тяготеющий на ком-либо или на его предках проступок, причем это будет сделано приятным образом среди празднества. Если же кто пожелает нанести вред своему врагу, то при незначительных издержках он справедливому человеку может навредить в такой же степени, как и несправедливому: они уверяют, что с помощью каких-то заклятий и узелков они склоняют богов на помощь. Несмотря на скептическое отношение, колдунов и магов боялись и против них применялись соответствующие санкции.

Так, один из законов против колдунов гласил: нанесение вреда с помощью ворожбы, заклинаний и так называемых магических узлов убеждает людей, отваживающихся таким путем наносить вред, в том, что они действительно в состоянии это сделать, а других – в том, что они более всего понесли вред именно от людей, умеющих пускать в ход чары. Трудно узнать, что именно происходит в подобных случаях; впрочем, даже если кто и узнает, трудно убедить в том других. Не стоит и пытаться воздействовать на душу людей, подозревающих друг друга в подобных вещах. Если окажется, что человек из-за своих магических узлов, заговоров и заклинаний уподобился тому, кто наносит другому вред, пусть он умрет, если он прорицатель и гадальщик».

В Риме заговоры чаще всего писались на свинцовых дощечках; вероятно, свинец имел магическое значение, недаром его использовали в алхимических экспериментах. Дощечки с заговором обычно сворачивали в цилиндр и опускали в вазу, нередко их хоронили вместе с покойником. Вот как описывает действие заговора историк Тацит: свирепую силу недуга усугубляла уверенность Германика в том, что он отравлен Пизоном; и действительно, в доме Германика не раз находили на полу и на стенах извлеченные из могил останки человеческих трупов, начертанные на свинцовых табличках заговоры и заклятия и тут же – имя Германика, полуобгоревший труп, сочащийся гноем, и другие орудия ведовства, посредством которых, как считают, души людские препоручаются богу преисподней.