Вашингтон

По условиям капитуляции британцам позволили отступить в форт Эдвард под французским эскортом, с полными воинскими почестями, если они дадут обещание не участвовать в военных действиях в течение полутора лет. Им разрешили взять с собой мушкеты, но без боеприпасов, и одну пушку. Кроме того, в течение трех месяцев полагалось освободить всех французских пленных.

В составе французских сил были две тысячи индейцев. Как только из форта вывели англичан, краснокожие ворвались туда и разграбили его, прикончив больных и раненых, остававшихся в лазарете. Завладев запасами рома, индейцы напились и пришли в неистовство, начав убивать даже женщин и детей и снимать с них скальпы. Нападению подверглись и британские солдаты, покинувшие форт. Монкальм и несколько других офицеров пытались предотвратить резню, но другие намеренно отказались защищать англичан, и тем пришлось либо защищаться самим (фактически без оружия!), либо искать спасения в окрестных лесах.

И вот в то время как Лаудон расписался в своей полной некомпетентности, на базе графства Фэрфакс создали новое графство и назвали в его честь!

Полковник Вашингтон был зажат в тиски: с одной стороны, необходимо заставлять повиноваться себе других, с другой — самому повиноваться приказам, присылаемым из Лондона, где не имели ни малейшего представления о том, что у них тут творится. К тому же его отношения с Динвидди окончательно испортились. «С самого начала мое поведение по отношению к Вам было дружеским, но Вы знаете, что у меня есть все причины подозревать Вас в неблагодарности, — с обидой писал Динвидди, прознавший о переписке, которую Вашингтон вел за его спиной. — Я убежден, что Ваша совесть и благоразумие допускают, что я прав, сердясь на Вас. Но я готов простить Вам». Сии христианские чувства вице-губернатору внушала мысль о скором отъезде в Англию для поправления сильно пошатнувшегося здоровья. Однако Вашингтон не снизошел к его состоянию. «Не знаю, чем я подал Вам повод, милостивый государь, подозревать меня в неблагодарности, в ненавистном мне преступлении, коего я всегда со всем тщанием избегал», — ответствовал он. Это было чересчур, и когда Вашингтон в очередной раз обратился к Динвидди с просьбой предоставить ему отпуск для поездки в Уильямсберг, тот отказал. «Я просил об отпуске не для того, чтобы развлекаться», — угрюмо возразил полковник. В сентябре умер его главный покровитель — полковник Фэрфакс, и он всё-таки поехал в Бельвуар, чтобы сказать ему последнее «прости».

Джордж уже понял, что в армии ему карьеры не сделать и надо реально смотреть на вещи, то есть становиться плантатором, хозяином, который сам себе голова. Еще летом, вспоминая Маунт-Вернон, он заказал Ричарду Вашингтону в Лондоне мраморный камин с пейзажем над каминной доской и красно-желтые обои для стен (это была тогда самая модная в столице расцветка). Вашингтон вообще хотел для своего любимого поместья только всё самое лучшее и фешенебельное. Выписал кровать, обеденный стол и дюжину стульев из красного дерева, хотя оно стоило очень дорого. Заказал полный обеденный сервиз из тончайшего фарфора, камчатные скатерти и салфетки, серебряные столовые приборы со своим гербом: грифон над короной поверх щита с тремя звездами и полосой и латинский девиз из «Героид» Овидия: Exitus Acta Probat (Исход — суть деяний).

Той осенью полковник Вашингтон вновь жестоко страдал от «кровавого поноса» — дизентерии. Симптомы болезни стали проявляться еще с середины лета, но теперь приняли угрожающий характер. Поначалу Джордж еще пытался скрывать свое положение, однако к ноябрю это сделалось невозможно. Его мучили колотье в боку и боли в груди, он стремительно терял силы, и скоро ноги уже не держали его. Доктор Крейк осмотрел его и пришел в ужас: зачем же он так запустил свой недуг? Теперь уже вся кровь испорчена; на то, чтобы поправить дело, потребуется уйма времени… Несколько «целительных» кровопусканий ослабили Вашингтона еще больше. Доктор прописал ему покой, свежий воздух и чистую воду. Поручив командование капитану Стюарту, Джордж поехал лечиться домой.

В середине ноября ему нанес визит доктор Чарлз Грин из Александрии, запретил есть мясо и прописал диету из желе и жидкой пищи, которую полагалось запивать чаем или сладким вином.

Вашингтон всегда с предубеждением относился к медикаментозному лечению и предпочитал подождать, пока «само пройдет». Первое время за ним ухаживала сестра Бетти (кстати, они были очень похожи внешне), но она не могла надолго оторваться от собственной семьи[8]. Джордж попытался извлечь выгоду из своего незавидного положения. Он написал короткую записку Салли Фэрфакс, прося прислать ему поваренную книгу с рецептами приготовления желе: «Моя сестра уехала, при мне нет никого, кто умел бы готовить такие вещи, а узнать неоткуда». Может быть, Салли сама привезет эту книгу? Он ведь так слаб и совершенно безобиден…