Вашингтон

В письме Джорджу Уильяму Фэрфаксу Вашингтон высказывался не менее определенно: Великобритания не в силах защитить Виргинию от жестоких и кровожадных индейцев и при этом изощряется, чтобы набросить ярмо рабства на страдающих от их набегов поселенцев. Судьба Бостона — судьба самой Америки, мы не позволим принести себя в жертву по частям.

Пятого июля избиратели Александрии приняли решение отправить 273 фунта стерлингов, 38 бочонков муки и 150 бушелей пшеницы беднякам из Бостона, «лишенным жестоким законом парламента возможности трудиться и хлеба насущного». 14-го Вашингтон и его «напарник» майор Чарлз Бродуотер были избраны депутатами. Они выставили избирателям бурдюк вина, а вечером отправились на бал, где подавали кофе и шоколад, но никакого чая.

В воскресенье 17 июля в Маунт-Вернон приехал Джордж Мэйсон и остался ночевать. Они с Вашингтоном подредактировали текст двадцати четырех резолюций, которые Мэйсон привез с собой. На следующий день резолюции представили на заседании комитета графства Фэрфакс под председательством Вашингтона и приняли с незначительными поправками — в обстановке «спешки и суматохи». В резолюциях говорилось, что народ должен исполнять лишь те законы, что утверждены его же представителями, иначе «правительство выродится в абсолютную и деспотичную монархию или тираническую аристократию». Никакого налогообложения без представительства («Я считаю, что парламент Великобритании имеет не больше прав запускать руку в мой карман без моего согласия, чем я — прибирать к рукам Ваши деньги», — писал Вашингтон Брайану Фэрфаксу 20 июля). Созвать всеамериканский Конгресс для совместной обороны. Приостановить ввоз рабов в Виргинию (в колонии тогда был их переизбыток), чтобы «раз и навсегда положить конец сей безнравственной, жестокой и противоестественной торговле». Вашингтон был назначен главой комитета из двадцати пяти членов для разработки дальнейшей политической линии.

Резолюции были опубликованы в «Бостон газетт», и имя Вашингтона впервые после Франко-индейской войны вновь прогремело на все колонии.

Первого августа в Уильямсберге собрался Виргинский конвент — более сотни делегатов. Новый договор об ассоциации был принят единогласно: с 1 ноября не ввозить из Великобритании и других мест никаких товаров, за исключением лекарств; прекратить ввоз рабов и чая; ничего не покупать у Ост-Индской компании, если она будет настаивать на уплате за чай, утопленный в Бостоне. Великобритания должна прислушаться к их требованиям: прекратить экспорт табака начиная с августа 1775 года и улучшать местную породу овец, чтобы развивать в Америке производство тканей. Конвент также осудил поведение генерала Гейджа в Бостоне.

Отставной полковник Вашингтон снова был «на коне». Прежде избегавший публичных выступлений, здесь он произнес своим глуховатым голосом зажигательную речь, пообещав на собственные средства собрать тысячу ополченцев и повести их на Бостон. 5 августа его выбрали одним из семи делегатов от Виргинии на всеобщий конгресс, созываемый в Филадельфии: он получил на девять голосов больше, чем красноречивейший оратор Патрик Генри, и уступил всего несколько голосов председателю Пейтону Рэндольфу.

Утром 7 августа перед отъездом из Уильямсберга Вашингтон приобрел экземпляр «Общего обзора прав Британской Америки» Томаса Джефферсона, где были слова: «Пусть льстит тот, кто боится; это искусство не отличает американца. Восхвалять то, что недостойно, может быть, хорошо в корыстных целях, но не подобает тем, кто утверждает права человеческой природы. Они знают и поэтому скажут, что короли — слуги, а не хозяева народа. Ваше Величество, откройте свое сердце либеральным и широким мыслям. Пусть имя Георга III не запятнает страницу истории». Заканчивался же памфлет так: «Бог, давший нам жизнь, одновременно даровал нам свободу; сила может их уничтожить, но не разъединить. Таково, Ваше Величество, наше последнее и окончательное решение. Соблаговолите действенно вмешаться со всей серьезностью, чтобы исправить великие несправедливости и успокоить умы своих подданных в Британской Америке относительно всяких опасений насчет будущих вторжений; установите братскую любовь и гармонию во всей империи, которые продлятся до скончания века, — вот о чем горячо молится вся Британская Америка».

Вашингтон чувствовал, что в книге его жизни начинается новая глава, и сам подвел черту под прошлым, приняв участие в распродаже с аукциона имущества из Бельвуара. Он купил больше половины всей мебели Фэрфаксов, включая оконные занавеси, подсвечники и бюст Шекспира.