Вашингтон

В Лондоне вынашивали другие планы. Английские купцы считали себя законными наследниками французской торговли мехами, которой промышляли отнюдь не жители колоний, а индейцы. На их охотничьи угодья и позарились вирджинцы. Лондонские толстосумы проявили пламенную заботу о племенах краснокожих, добившись издания королевского указа, запрещавшего заселение земель за истоками рек, впадающих в Атлантический океан. Потрясенным до глубины души плантаторам и иным — за что боролись! — Лондон хладнокровно объяснил, что действует-де в их лучших интересах: яростная вспышка воинственности индейских племен в 1763 году, известная как война Понтиака, указывает на необходимость уступок диким.

В Вирджинии чувствовали себя обобранными до нитки, рухнули надежды на расширение плантаций. Хотя корона отняла у колонии то, что ей не принадлежало, острота обиды не притупилась. Пока безуспешно оплакивались несправедливость и напрасно пролитая драгоценная кровь земляков, Вашингтон взглянул на вещи много спокойнее. К коварству англичан не привыкать, и он обзавелся удобной философией жизни, суть которой отчетливо видна из его инструкций доверенному землемеру У. Кроуфорду.

Владелец Маунт-Вернона приказал ему отправиться на запретную территорию и выбрать там «ценные земли, ибо я не могу относиться к указу иначе (между нами говоря), как к временной уловке для успокоения индейцев, от которой через несколько лет откажутся, особенно стоит индейцам согласиться на взятие нами земель. Если упустить представившуюся ныне возможность выискать хорошие земли, как-то отметив их для себя (чтобы другие не заселили их), значит навсегда утратить их... Рекомендую держать это дело в строжайшем секрете... ибо меня могут осудить за такое отношение к королевскому указу. Кроме того, если изложенный мною вам план станет известен другим, это возбудит у них тревогу, и они составят аналогичные планы (еще до того, как мы сможем заложить должное основание для собственного успеха), последует свалка между различными претендентами, что в конце концов сорвет всю комбинацию. Этого можно избежать, действуя тайком, делая вид, что все заняты совершенно другими делами».

Как и предвидел рассудительный плантатор, к исходу 1768 года новые договоры с индейцами ликвидировали запрет. Не теряя ни минуты, он бросился приобретать земли, прожив пять последующих лет в тяжкой лихорадке спекуляций. С давними надеждами на успех компании Огайо пришлось расстаться, она самоликвидировалась и влилась в такое же предприятие, основанное чужаками-пенсильванцами. Мечты, связанные с компанией Миссисипи, также не оправдались. Но оставалось достаточно — обязательство Динвидди выделить 80 тысяч гектаров солдатам, ходившим на форт Дюкень, королевский указ о предоставлении земель ветеранам французских и индейских войн и обещание компенсировать землями за убытки, причиненные войной Понтиака.

В 1769 году Вашингтон через газеты оповестил участников злополучного похода на запад пятнадцать лет назад о том, что он уладил дела с властями и им предстоит вступить во владение 80 тысячами гектаров в бассейне Огайо. Кое-кто из оставшихся в живых откликнулся на зов, другие давно утратили надежду на получение земель да и не хотели сниматься с мест ради сомнительных участков за дикими горами. Робкие живо представляли себе жизнь на уединенной ферме поблизости от мест, где покоилось тело Брэддока. Поэтому многие с благодарностью приняли предложение Вашингтона продать ему свои права. Цена была смехотворной. В результате из 80 тысяч гектаров 16 тысяч он закрепил за собой.

Какие участки брать, Вашингтон прекрасно знал; не полагаясь на труды преданного Кроуфорда, он отправился осенью 1770 года в двухмесячное путешествие. Джордж снова прошел по дороге Брэддока, а затем в каноэ проплыл около двухсот километров по Огайо.

Памятные места, пропитанная кровью земля, в которую вместе с Брэддоком полегли сотни товарищей по оружию, не вызвали у него никаких эмоций. В путевом дневнике Вашингтон деловито отметил: «Местность холмистая, едва ли заинтересует фермеров». По коммерческим, а не сентиментальным соображениям он закрепил за собой участок с обуглившимися бревнами форта Необходимость.

Сложнее оказалось реализовать претензии, вытекавшие из королевского указа о даровании земель ветеранам французских и индейских войн. Вашингтон ушел в отставку задолго до окончания Семилетней войны. Однако хитроумными маневрами он убедил губернатора колонии признать его права и сполна получил долю полковника — 2000 гектаров.