Вашингтон

Этот тезис при всей его привлекательности все же притянут за волосы. Много проще помнить о молодом честолюбии и Салли. Кроме того, Вашингтоном двигали чисто практические соображения. Чин в королевской армии давал прочное положение, при выходе в отставку — половину содержания. Чин можно было продать или купить. О последнем Джордж не помышлял, хотя был в состоянии приобрести, скажем, звание майора, стоившее 2000 фунтов стерлингов. Он полагал, что уже заслужил производство на поле брани.

Если в Лондоне никогда так и не стали на эту точку зрения, то в Вильямсбурге воздали Вашингтону должное. Цепь поражений, за которые, несомненно, и Динвидди нес большую долю ответственности, резко увеличила авторитет ассамблеи. С влиятельными членами ее Вашингтон поддерживал переписку. Они знали, что полковник готов вернуться на военную службу, но только на собственных условиях.

14 августа 1755 года ассамблея вотировала 40 тысяч фунтов на военные расходы, решив создать полк в 1000 человек для защиты колонии.

Командование предложили Вашингтону. Помня о его постоянных жалобах на то, что он за два года только терял на службе колонии, ассамблея проявила неслыханную щедрость. Вашингтону было выдано 300 фунтов стерлингов в возмещение прежних затрат, положено жалованье полтора фунта в день, на расходы 100 фунтов в год и 2 процента комиссионных со всех закупок для полка. В тот же день губернатор назначил Вашингтона «главнокомандующим армии, создаваемой для защиты колонии Его Величества». Образ действия — «наступать или обороняться» — целиком оставлялся на его усмотрение. Он мог подбирать офицеров по собственному выбору.

Свалив всю полноту ответственности на молодого главнокомандующего, в Вильямсбурге с острым любопытством стали ожидать результатов.

Вашингтон куда как круто взялся за дело, насаждая хваленую воинскую дисциплину, о которой наслышался от Брэддока. Он не усмотрел разницы между воспитательным значением различных мер принуждения в давно существующей армии и в части, создававшейся почти на голом месте. Приказы Вашингтона звучали грозно, а непокорные вирджинцы либо бунтовали, либо разбегались. Полковник распорядился заковывать в кандалы и бросать в тюрьму зачинщиков. Он направо и налево щедро расточал обещания перевешать нарушителей порядка, а пока широко практиковал «старый метод наказания — хорошенько высечь», вбивая палками и плетками понимание воинского долга. Даже это не производило должного впечатления, полк никак не приобретал уставного вида, хотя и носил желто-голубые мундиры.

Тогда Вашингтон обратился к ассамблее с ультиматумом — либо он уходит в отставку, либо в колонии вводится военное положение. Все нации вводили его в случае нужды, просветил главнокомандующий ассамблею, и «я беру на себя смелость выразить определенное удивление, что только мы так носимся со своей свободой, что не прибегаем к силе, отчего воспоследствовали бы самые великолепные результаты». Ассамблея приняла драконовский закон, предусматривавший смертную казнь за неповиновение и дезертирство. Вашингтон расстарался построить виселицу почти пятнадцатиметровой высоты. На глазах согнанных ополченцев на ней повесили двух закоренелых смутьянов. Отныне дезертиров нельзя было сыскать днем с огнем, они запомнили петлю. Отчаявшись, юный полководец принялся открывать в законе лазейки, не замеченные даже составителями, обещая помилование беглецам. Идеи, так манившие в устах Брэддока, по-иному оборачивались в Вирджинии.

Жестокость никогда не была свойственна натуре Вашингтона, но обстоятельства не позволяли действовать иначе — более чем пятисоткилометровую границу могло прикрыть дисциплинированное войско, а не разболтанное ополчение. Все время поступали сообщения о нападениях индейцев, высылаемые отряды прибывали поздно — они находили сожженные дома и хоронили изуродованные трупы пионеров и их семей. Кошмар постоянно преследовал Вашингтона — если неприятель крупными силами прорвется через практически не защищенную границу и достигнет обжитой части Вирджинии, там может вспыхнуть восстание чернокожих рабов. О судьбе родных и близких тогда гадать не приходилось. Следовательно, любой ценой запереть границу.

Официальное объявление войны между Англией и Францией 16 мая 1756 года усугубило мрачное настроений Вашингтона. Он не мог знать, что Вирджиния теперь избавлена от вражеского нашествия. Центр тяжести боевых действий переместился на север, куда ушли французские войска, а за ними потянулись индейские племена. В свою очередь, Северная Америка стала играть все меньшую роль в глобальной стратегии воюющих сторон. Вашингтон и его полк превратились в забытых солдат забытого фронта. Логика Семилетней войны, но не усилия Вирджинии в конечном итоге определили положение колонии. Все это со временем прояснилось, а пока на границах колонии крепко пахло пороховым дымом.