Вася Красина и Бюро Изменения Судеб (СИ)

Отчеты о проделанной работе Буров предпочитал видеть в печатном и письменном виде. Иногда письмена приходилось переносить в электронный вид, и делала это Андреевна. Каждое дело подшивалось отдельно. Все подробности отражались сотрудниками, вся хронология, наблюдения, выводы. Даже у меня уже лежали заготовки по недавним событиям. Спасибо, Алене, предупредила. Вспоминать позже будет гораздо труднее, гораздо легче все делать по свежим следам. Пока составляешь отчет, и мысли заодно упорядочиваются, видны промахи и сильные места, находится быстрее решение.

— Отчеты разбирать некогда. Мне нужно писать свои, — я пошла на опережение. – За пятницу и за субботу.

— Отвратительный из тебя получится секретарь, — ехидно отметила Пивнова мое нежелание вмешиваться в бюрократию. – Ох, как Бурову повезет. Как повезет.

— Это отчего же?

— Страшно ленивый будет у него секретарь. И медлительный.

Нападки Елизаветы Андреевны сейчас меня веселили больше, чем раздражали. Они характеризовали ее, но никак не меня. Показывали ее истинную натуру, высветляя все темные стороны. Хорошо, когда знаешь, с кем приходится иметь дела, видишь человека без прикрас. Тогда не будет лишних иллюзий, а, значит, и разочарований в последующем. Слова Бурова об искренности и честности заиграли и приобрели большую важность, чем я себе представляла. Как же все-таки проще живется, когда видишь людей без масок, когда знают, чего ждать от тебя.

— А вы лучше всех секретарей вместе взятых, да? – иронично спросила я, надеясь на честный ответ.

— Представь себе. Гораздо лучше. Но еще быстрее ты вылетишь отсюда за свои инициативы, и это будет вполне справедливым. А то в Париж она собралась. С Буровым! Только на нее посмотрите!

Елизавета Андреевна била по всем фронтам в надежде меня зацепить. Хоть где-то, хоть в чем-то, хоть как-то. Она искала любую возможность причинить мне боль, увидеть в глазах досаду. Так она пыталась излить свою боль, ведь это её что-то тревожило. Я догадывалась что именно, но оставалось проверить. Ни один человек, находясь в спокойном и радостном состоянии духа, не захочет обижать других. Ему это просто не нужно. Не нужно самоутверждаться, что-то доказывать, пытаться понравиться. Для меня это было всегда как дважды два. Отсюда и сделала выводы.

— Подумаешь, Париж, — я пожала плечами. – Вот откуда в вас столько злости?

— Тебе-то какое дело?

— Да никакого дела мне нет до вас, если честно, — спокойно парировала я. – Просто думаю, что вы увольняться не хотите. Вот и пытаетесь меня уколоть, ищите, где вставить палки в колеса. Завидуете моему положению, а с собой что делать не знаете.

— Что за чепуха! Что ты несешь?

— Может, и чепуха. А, может, вы себе в этом не хотите признаться.

— Пиши-ка свои отчеты и ко мне не лезь. Умная какая нашлась.

Бинго. Уходом от дальнейшей дискуссии Андреевна в очередной раз проиграла и теперь только и мечтала о том, чтобы от меня отстать. Ну, или, чтобы отстала от нее я. Умность моя ей не нравится. Ха! Как бы не так. Дело вовсе не в умности, а в очередном подтверждении, что людям не нравится правда. Ну, не могут они себе честно признаться в том, что их отравляет. Противоречивые чувства Елизаветы Андреевны выплескивались на поверхность из глубины ее души, я это видела четко, как и то, что мои слова ее непременно расстроили. На семьдесят процентов из ста. Будет теперь переживать, обдумывать то, что услышала. Осознает ли, где причина?

И вдруг я замерла. Это что я сейчас тут подумала? Как определила проценты?

Срочно надо узнать, насколько могу быть права. У Репнина есть программы, он может посмотреть эмоции любого из нас, не обязательно быть тут клиентом. И если вдруг я права, то… где гарантия, что в следующий раз получится определить подобный процент без ошибок? Настроение сначала взлетело и сразу рухнуло под гнетом сомнений. И все же… Бросив дела, я кинулась в кабинет к Глебу.

Неприятные открытия, которые все усложнили

Вечерело. Макс сидел в машине на общей стоянке аэропорта напротив служебного входа в здание. Этим входом пользовались сотрудники предприятия, весь управленческий и обслуживающий персонал, техники, пилоты и стюардессы. Выделенная специальная зона, чтобы не мешать пассажирам, не привлекать их внимание, не отвлекать от насущных хлопот, связанных с приездами и встречами, провожаниями и отъездами. Стоянка, заасфальтированная и аккуратно разлинованная для паркинга, была хоть и большой, но вся прекрасно просматривалась с места, которое выбрал Максим. Он ждал окончания смены Шурзина Тимура неподалеку от его машины.

Хорошо, когда есть нужные связи и возможности находить точку входа. Когда Буров говорит что-то сделать, то подразумевается время «сегодня». Глеб подтвердил, что интересующее событие произойдет в десять тридцать утра на стоянке. Осталось понаблюдать и зафиксировать то, что случится.