Вася-обезьян

 Ночь была лунная, впрочем, как и большинство ночей в Пустоши, дождь был большой редкостью, и в основном только зимой, а сейчас была середина весны, Вася пытаясь оставаться всё время в тени, сняв обувь, бесшумно, пробрался к забору, защищавшему загон для скота, несколько часов обезьян прятался среди коров, которые нервничали, так как их сегодня никто не покормил, слава Богу что у бандитов хватило мозгов дать животным воды. Часовые работорговцев пару раз подходили к загону, но так как ферму уже тщательно обыскали, нервное поведение скотины они списывали на то что всех животных завтра пустят под нож, и они это чувствуют, и на то что всё-таки животным надо дать поесть, но бандитам было лень этим заниматься. Вася сидел и смотрел в щели между досками загона, примерно за четыре часа часовые сменились два раза, дежурили по два человека, остальная братва, не занятая в охранении судя по всему бухала. Как только произошла очередная смена, обезьян тихо и быстро перелез через забор и оказавшись внутри двора, прошел по над стеной сарая и спрятался за стоявшим в десятке шагов от ворот, колодцем с высокой деревянной крышей. Пара бойцов, заступивших на вахту, а это был уже знакомый хорёк и какой-то детина в кольчуге, с патронташем на поясе, за спиной у него висел здоровенный обоюдоострый топор и двуствольное ружьё, хорёк тоже был вооружен двустволкой, на поясе висел длинный кинжал в ножнах, на нем была кожаная рубаха с коротким рукавом, с нашитыми на ней металлическими пластинами. Бандиты закурили трубки, нарушив одну из заповедей часового не курить на посту, но похоже им на это было глубоко плевать. Курили в Пустыне многие, фермеры выращивали табак, получая за него неплохие барыши, некоторые выращивали ещё и дурь, ведь никто за последние сто с лишним лет не видел ни наркоконтроля, ни минздрава.

– Старшой наш на тебя здорово разозлился, как бы атаману не пожаловался, – пробасил детина.

– Да пускай жалуется, просил узнать какая ферма самая богатая, я узнал, тут в округе этих ферм до хрена и чуть-чуть, начнёшь про все узнавать, люди косо смотреть будут, не каждый в поселке знает и расскажет кого и сколько в них живёт, а Старшой сам виноват, могли бы день понаблюдать что тут, да как, так нет надо быстрее, нахрапом, чтобы больше рабов набрать, а оно вон как получилось, без разведки то. Да и кто знал, что они тут как черти драться будут, особенно старый этот, Федор, сколько раз в него попали, я сам в него стрелял, а он мало того, что двоих наших застрелил, так ещё на Сеньку как волк прыгнул и шею ему свернул.

– Всё равно пожалуется, пол отряда положили, рабов не наловили, добычи с двух ферм мало, не захочет он крайним перед атаманом быть, вон как нажрался сегодня, ещё чуток и чертей видеть начнет, – продолжил гнуть своё детина.

Работорговцы были одной большой бандой, которая делилась на несколько отрядов, и хоть Пустыня вроде как была под контролем Анклава, который, если появлялась большая или особо дерзкая банда (с мелкими в Пустыне справлялись сами или нанимали местных бродяг), посылал своих солдат, вооруженных автоматами, и те будучи во много раз лучше вооружены уничтожали банды под корень. Так вот Анклав не обращал внимания на грабежи ловцов, потому что они поставляли в тот самый Анклав бесплатную рабочую силу. Областной центр в двухстах километрах на севере во время Третьей Войны, как ни странно вообще не пострадал, хоть в нем и располагались две большие военные части, а противоборствующие стороны в первую очередь старались уничтожить столицы, индустриальные центры и естественно места дислокации крупных военных частей. Непонятно по какому стечению обстоятельств не пострадал этот город, но на него не упал ни один боеприпас и сам город, и территория в радиусе примерно восьмидесяти километров вокруг, оказалась нетронутой радиацией и прочей гадостью, там были школы, какая-никакая медицина и промышленность, а оставшееся от военных оружие и техника, а также передававшееся из поколения в поколение умение всем этим пользоваться вообще делало Анклав самым сильным поселением на многие сотни километров вокруг. Стать жителем Анклава или прилегающей территории мог только родившийся в нем человек, пришлых сразу же превращали в рабов, в мире где ресурсы и плодородные земли были ограничены лишние рты были никому не нужны, более того Анклав пытался отгородиться от остального мира высокой стеной, животным-мутантам было всё равно какие границы придумали себе люди. Вот на эту грандиозную стройку и свозили ловцы рабов со всей Пустыни, в обмен на это Анклав закрывал глаза на грабежи ловцов, условие для работорговцев было только одно не грабить торговые караваны.

– а давай и мы по стаканчику выпьем, – предложил расстроенный перспективой стать козлом отпущения хорёк.

– Да ну его! Если Старшой узнает, что мы на посту пили он с нас три шкуры снимет, – испуганно возразил детина.