Вася (СИ)

В небе летали огромные птицы с разноцветными хвостами. Сначала они двигались друг за другом, а затем стали выделывать невероятные пируэты.

— А это что за птицы?

— Это Красавы. Их в нашем мире осталось очень мало! В основном их отлавливали из-за редкого оперения, из которого делали украшения для жилища, использовали в ритуалах. Последние лет семьдесят, когда императором стала новая династия, главенствующий, запретил отлов под страхом смерти.

Я вспомнил о том, что не так давно законом была разрешена охота на краснокнижных животных, и мне стало прям совсем печально. Это заметил мой новый, не побоюсь этого слова, друг.

— Василий, ты резко изменился в лице. Я что-то не то сказал? — обеспокоенно проговорил лис.

— Ты то как раз говоришь очень правильные вещи. Ваша власть старается сберечь то немного, что ещё осталось. У нас же наоборот разрешили охотиться на всех редких животных, птиц и собирать редкие растения, — я грустно продолжал смотреть на танцующих в небе Красав.

— Как же так? Хм. Да, у вас дела, оказывается, обстоят ещё хуже, чем я мог бы подумать! Как же это неправильно и плохо! А, что неужели люди стали столь равнодушны, что не хотят их защитить?

— Конечно, есть такие люди! Просто каждый их шаг, каждое их движение пресекается нашей властью. Как ты правильно подметил ранее природа — ценный ресурс, на котором можно заработать много денег. Когда у людей избыток денег и у них есть всё, они начинают жиру беситься и охотиться на то, чего вот-вот не станет. Нужно же им хвастаться перед такими же, как они.

— Ноо… разве они не знают, что следующая жизнь станет их адом? А тех, кого они убивают больше, никогда не будет ни для одного поколения?! — лис был зол и обеспокоен не меньше меня, что удивляло.

— Они предпочитают жить здесь и сейчас! Поверь, им наплевать, что каких-то растений, птиц или животных может не стать!

— Какой ужас, какое невежество! Как вы живёте? Я буду молить все Великих отцов и Великих матерей, чтобы ваши добрые люди, не смотря ни на что, продолжали бороться за природу! Ведь они борются?

— Конечно, но какой ценой?!

— Да, Василий, да! Иногда, чтобы чего-то добиться, нужно быть упрямым, не сдаваться! Поверь, этот способ испытан тысячелетиями в разных мирах и расах, везде работает. Вас, простых жителей гораздо больше, чем тех, кто сидит и управляет! Это вы решаете, чему быть! Мы столько боролись за это! И спустя семьдесят лет первый из восставших взял правление в свои руки. С тех пор мы живём в таком мире и гармонии, что многие до сих пор не могут к этому привыкнуть. Ждут какого-то подвоха. Они не понимают, что нужно просто жить и наслаждаться, а не терять время на ожидание чего-то плохого.

Вдруг мы услышали глухой трубный звук, доносившийся из города.

— Что это?

— А, всё нормально. Так у нас приветствуются члены великой семьи и гостей, — отмахнувшись, проговорил Лис.

— Понятно. Как будем спускаться? — я снова посмотрел вниз. Дунул резкий ветер и я чуть было не сорвался. Ловкий лис крепко схватил меня за капюшон ветровки.

— Эй, осторожно! Мне велено привести тебя в целости и сохранности! — обеспокоено проговорил он, а потом, как ни в чём не бывало, добавил: — Будем спускаться вниз по лестнице, — и пошёл в сторону больших и раскидистых кустов. Отодвинув их лапой, я увидел широкие белые лестницы, ведущие куда-то вниз. По бокам были сделаны гладкие перила из белого камня.

— Оу! Ничего себе! А я только хотел поинтересоваться, каким образом ты видишь наш спуск? Слушай, а ведь я до сих пор не знаю, как тебя зовут. Ты вроде как мне только что жизнь спас.

Лис повернулся в мою сторону и, почесав затылок, как-то не решительно произнёс:

— Тут понимаешь, в чём дело, Василий…, я не могу назвать тебе своего имени. Вроде как у нас этого делать нельзя согласно очень древним традициям. Конечно, я бы давно пересмотрел некоторые законы и, скажем так, обновил кое-что, но в силу своего статуса меня не допускают в библиотеку прошлого.

— И?

— И… можешь дать мне своё имя.

— В смысле? Я могу назвать тебя как захочу?

— Ну да, — улыбнулся он.

— А между собой вы как общаетесь?

— Ну, между собой мы можем его произносить, а ты чужак, хоть и важный для нас чужак, — чувствовалось в его голосе вина.

— Да ладно, не вопрос, — усмехнулся я.

— Ты, правда не в обиде за наши порядки?

— Конечно! Они же ваши. Та-а-к как бы тебя назвать? — я задумчиво уставился на лиса.

Тот сначала смотрел на меня, но видимо от моего взгляда ему стало не комфортно, и он уставился на куст, параллельно обдирая на нём листочки. Они падали вниз, но до земли не долетали, испаряясь на лету. Невероятно!

У меня никогда не было домашнего животного, поэтому никогда не придумывал имён или кличек. Своего друга я не считал домашним животным, но, тем не менее, долго не мог придумать имени.

— Слушай, а как тебе имя Эйнштейн?

— Эйнштейн? Хм, а кто это?

— О, это известный во всём мире физик, лауреат нобелевской премии. Ну как тебе?

— Не знаю, а ещё варианты будут?

— Блин, ну надо подумать… — почему-то, кроме как имени своего лучшего друга Костяна в моей голове ничего больше не крутилось.

— А Костян как тебе?