Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди

Бодик развернул виртуальное окно — ура, значит ему удалось восстановить лекторы — и Василий увидел то, что за бардак твориться внутри людей, пораженных необычным оружием… или неизвестной болезнью.

Клетки делились как бешенные. Новые клетки пенной волной неслись по организму. Все это происходило в потоке ускоренного времени, в миллион раз быстрее, чем принято в природе. Мутировавшие энзимы бодро резали генные цепочки, связывая их в пучки. Клеточные транспортеры лихо подтаскивали аминокислоты. Разбухшие рибосомы резво протягивали через свое нутро пучки генов, выдавая на гора штабеля протеинов.

— Что это вы застыли словно памятник Пушкину? — напомнил бодик. — С вирусоботами шутки плохи.

— С кем?

— Ну, помните труха из пакетика. Это вирусные вектора с программой пробуждения спящих HOX-генов.[45] А z.структуры, разработанные в РЭГ, выплескивают потоки ускоренного времени, разгоняя процессы мутаций и биологического роста.

— И кто же активизировал z-структуры?

— Да эти горе-экспериментаторы активизировали, когда делали из вас монстра Аладдина.

— И что я, блин, мутировал — я стану таким же как они? Только не это.

— Вероятно, экспериментаторы этого и хотели, но, что уж греха таить, у вас есть особая x.структура — вы еще её «ящеркой» называете — она может управиться с любой z.структурой.

— Ладно, продолжай. То есть, заканчивай.

— В общем, активизированные z.структуры устроили тут немаленький бедлам. Бегите же, Василий Савельич.

Уговаривать долго не надо, конечно пора. Василий собрался аккуратно проскользнуть к двери, на большее не было сил. Он сделал несколько шагов, но случайно задел ногой яйцо размером с грейпфрут. Оно треснуло и из него выпрыгнул своеобразный цыпленок. Он расправил члены, разогнул конечности и сразу стал в три раза больше, напоминая одновременно рептилию, паука, саранчу и кикимору.

Василий сделал шаг в сторону и кикимора тоже. Василий сменил направление, это повторила и кикимора.

И рад бежать, да некуда.

Тут кикиморе расхотелось играть, она была слишком голодна. Прижавшись к полу, она скользнула в сторону Василия, но очень своевременно в дверь заскочил кипящий от ярости джихадист и…

Эта гадина была тут, а вот уже там — ясно, что движется в потоке ускоренного времени, — и впилась моджахеду в горло. Василий еще успел заметить, что тварь вогнала длинные хоботки-катетеры внутрь человека, а ее круглый рот заставил лопнуть его кожу.

Джихадист рухнул, покатался немного по полу, даже не пытаясь оторвать вредоносную тварь — руки были почему-то прижаты к ушам — и затих. Один глаз его закрылся, другой, напротив, выкатился из орбиты, налившись ужасом и кровью.

Человек жил, но был уже включен в метаболизм твари, использующей энергетически выгодное внешнее пищеварение. Было видно, что «кикимора» делает глотательные движения, и разбухает, наливается красным содержимым, а моджахед, в свою очередь, съеживается и тончает. К концу кровавой трапезы он превратился в скелет, обтянутый кожей, а тварь уже была размером с приличного индюка. На исхудавшем животе жертвы мгновенно набухли пузыри янтарного цвета, вот они лопнули и из отверстий полезли личинки, размером с большой палец ноги.

Отожравшаяся тварь обернулась к Василию задом и на этой части ее тела невольный зритель увидел что-то напоминающее человеческое лицо, если точнее свирепую физиономию султана Бейбарса. «Глаза» были без зрачков, изумрудно-прозрачные.

Кикимора неуловимым движением оказалась рядом с Василием. Еще немного и будет поздно. Василий Савельевич закрыл глаза, казалось бы не вовремя, но он почувствовал волну и ушел в Преднастоящее — «плюс одна секунда». Там тварь была уже не кикиморой, а клубком сосудов и нервов, среди которых выделялся сосательный клапан и нервный ганглий в районе анального отверстия. Туда Василий и выстрелил из штурмгевера. Лишившаяся мозгов тварь с жалким визгом побежала на длинных циркульных ножках и скрылась за шкафом. Но по соседству откупорилось еще два яйца. Вылезшая оттуда сладкая парочка направились в сторону Василия, перекрывая проход к двери и ласково улыбаясь почти человеческими лицами. Их нес поток ускоренного времени — один бросок и всё. Майков вскочил на подоконник, не желая даться молниеносному врагу живым.

— Я же предупреждал, что надо торопиться, — сварливо произнес бодик.

И вдруг с той стороны окна его окрикнули. Василий увидел Акая, спускающегося на тросе вдоль наружной стены.

— Хватайтесь, дядя Вася.

И дядя Вася уцепился. Психика была настолько деформирована предшествующими событиями, что он перестал реагировать на высоту. Теперь даже полет над пропастью показался ему плёвой забавой.

— Лебедкой тетя наверху заправляет, — похвастал мальчик.

— Какая еще тетя?

— Ваша, не моя же, фрау Зингер которая.

Лебедка стопанулась, когда отставной моряк и странный мальчишка оказались на уровне окошка, ведущего в чердачное помещение. Из окошка появилось что-то вроде багра и, уцепив Василия за ремень, втянуло вместе с Акаем на последний этаж.

— Можно сказать, что мы соблюли технику безопасности, — сказала фрау Зингер.