Василь Быков: Книги и судьба

Несмотря на интеллектуальную и патриотическую настроенность главных действующих лиц белорусской коллаборации, мы ни в коем случае не отрицаем тот факт, что и de jure и de facto белорусская коллаборация являлась врагом режима, воцарившегося в республике вскоре после свергнутой большевиками Белорусской народной республики (БНР; 1918–1919). Таким образом, коллаборация, считавшая себя продолжателем идей БНР и непримиримо настроенная против большевиков, вольно или невольно поддерживала оккупационный режим, однако оккупационные власти не выполнили ни одного обещания, данного белорусам в плане восстановления независимого государства. Вместо обещанных свобод нацисты начали планомерное уничтожение жителей Беларуси всех вероисповеданий, начиная с иудейского, но далеко не ограничиваясь этой группой. Несмотря на достаточно массовую национальную коллаборацию в первый месяц войны, нацисты, применявшие карательные меры, начав с евреев и цыган, довольно быстро переключились на все остальное население республики. Война в Беларуси, ставшая кровавой с первого дня, по количествам жертв почти перешла в гражданскую. Технически этого не произошло, так как подавляющее большинство населения или ушло в партизаны, или сочувствовало им, а головные органы коллаборации старались маневрировать между дьяволом (нацистами) и огромным партизанским океаном, с тем чтобы не участвовать в уничтожении своих.

Уроки истории показывают, что каждая воюющая сторона уверена в правоте своего дела, однако победа достается только одной из них. Влияние партизанского движения на исход Второй мировой войны было, возможно, гораздо большим, чем так надолго задержавшееся открытие союзниками второго фронта, состоявшееся только в 1944-м, когда они в три раза превосходили техникой и численностью фашистские войска. В Беларуси дела обстояли иначе. Вернее, все произошло совершенно непредвиденно: вооруженные до зубов гитлеровцы, не встретившие существенного сопротивления в Европе, не предполагали, что им ответят с таким размахом на том участке земли, где, по их представлению, жили усмиренные еще большевиками малоразвитые крестьяне. Однако белорусское население, немало пострадавшее от большевистского правления до, после и во время коллективизации, все-таки из двух зол, большевистского и нацистского, выбрало знакомое; немалую роль, видимо, сыграло и то, что фашисты творили свои преступления открыто, массово, не стесняясь, афишируя свое полное господство над захваченной землей. Интересно отметить тот факт, что во время Отечественной войны 1812 года белорусы всех вероисповеданий выступили против нашествия Наполеона — несмотря на то что в народе еще жила антипатия к поработившему их царскому режиму. В это единство народа внесли свою лепту и белорусские евреи. В отличие от Польши, принявшей Наполеона с распростертыми объятиями, население Беларуси (составлявшее большую часть Великого княжества Литовского и значительную часть Речи Посполитой), страдавшее от набегов российских княжеств с XIII века и потерявшее государственность в конце XVIII, боролось с войсками Наполеона в союзе с кутузовскими войсками методами партизанской войны. В. Голосов отмечает: «Во время войны с Наполеоном евреи враждебно отнеслись к французской армии»[166]. За полтора века до нацистского нашествия белорусские евреи, несмотря на заигрывания со стороны Наполеона, обещавшего всевозможные свободы и привилегии еврейским общинам за сотрудничество с ним, не пошли на сговор. Нетрудно себе представить, что в случае с нацистами, не предлагавшими евреям ничего, кроме гибели, они встали в первые ряды Сопротивления, сформировав первые партизанские отряды и организовав одни из первых подпольных сетей в республике.