Василевс

Первый же отряд, переправившись через реку, угодил в засаду славян и был уничтожен. Тогда стратег приказал выстроиться ромеям в ряд и поражать неприятеля со своих галер стрелами и дротиками. Славяне не выдержали такого и обратились в бегство. На следующий день проводники, ведущие войско ромеев, заблудились, войско попало в пустынную безводную местность. Только на третий день они вывели войско к реке. Солдаты попадали у воды, стали жадно пить. Но тут на них снова напали большой массой славяне. И ромеи, обессиленные после изнурительного похода, вступили в сражение беспорядочной толпой, не в силах были дать отпор, сломались и побежали.

Войско Петра было разбито и деморализовано…

Когда это стало известно императору, он отстранил своего брата от командования и велел ему вернуться в Константинополь.

Стратегом же он снова назначил Приска. На носу был декабрь 595 года; по приметам, зима грозила быть холодной и снежной. И Приск увёл остатки потрёпанного войска Петра к Константинополю, расположил его под защитой Длинных стен на зимовку.

Весна нового года пришла ранняя, с теплыми ночами уже по-летнему, зажурчали ручьи, вышли из берегов реки.

Вот в эту-то пору Приск, не расположенный по характеру на промедление в военных делах, тронулся в путь из Константинополя, оставив позади «Длинные стены».

У Адрианополя он свернул в светлые леса Астики[178], полные дичи и удобные для сбора и отдыха всего войска. Пришёл туда со своими всадниками и таксиарх Гудуин, которого назначил к нему в помощники император.

– И тебя загнали сюда, приятель! – обнял его Приск. – Ты, как всегда, со своими молодцами! – широким жестом показал он на его всадников.

Среди них особенно выделялись темно-русые анты, рослые, крепкого сложения, с метательными копьями и небольшими щитами, без панцирей, в кожаных штанах, крепких, но обтрёпанных понизу, у щиколоток. Одежда почти не прикрывала их тела, хотя погода стояла ещё по-весеннему прохладной.

– Принимай помощь, командующий! – так же шутливо ответил ему Гудуин, широко улыбаясь, скаля белые зубы.

Высокий ростом, под стать ему, Приску, он был весельчаком, в то же время строгим и умелым командиром. Поэтому император назначал его в помощники и к своему брату Петру тоже.

Это была солидная помощь войску. И Приск был весьма рад этому.

И он решил произвести смотр своим силам, оценить их.

При смотре он сдержался, ничего не говорил, а только молча глядел на выстроившееся войско.

Вечером же, на совете у себя в палатке с тагматархами и таксиархами, накопившееся за день раздражение вылилось в гневную тираду по отношению к Петру, брату императора, оставившему ему такую армию.

– Подсчитать убыль солдат во всех сотнях! – приказал он архонтам и таксиархам. – По какой причине, когда, в каком бою погибли!.. По чьей вине!.. Все эти ошибки Петра и потери в войске представим императору!..

Таксиархи и архонты хмурили лица, не глядели на него. Им не хотелось поднимать скандал. Тем более что вина многих из них тоже была в этом, в то время когда Пётр принимал непродуманные решения. Они же отмалчивались, хотя видели, уже наученные военным опытом, к чему это приведёт. Но не остановили Петра, брата императора.

Когда же Приск замолчал, то стали выступать архонты и таксиархи. И все они в один голос призывали его не поднимать из-за этого шум.

– Всем от этого будет плохо!.. И нам в первую очередь!..

– Объявить эти потери? – спросил Гудуин Приска. – Император же всё равно встанет на сторону Петра, если дело дойдёт до разбирательства!..

Приск выслушал советников.

– Ладно, отложим это до утра! – согласился он с ними.

На следующий день утром он приказал готовиться выступить войску в поход на границу к Истру, коннице и пешим подразделениям.

Таксиархи поняли его молчание о вчерашнем, что он передумал сообщать об этом императору.

Через две недели его войско подошло к Истру по дорогам, петляющим по берегу его притока Янтра. Здесь войско уже поджидали галеры, пригнанные из крепости Новы, мощной, построенной ещё императором Анастасием. Они переправили его войско на другой, левый берег Истра, к самой крепости Челей.

Вскоре в крепость явился посол от кагана Баяна.

– С чем пришёл, господин стратег? – спросил посол Приска, когда ему дали слово. – Каган беспокоится появлением такой большой силы на границе!..

– Эти места хороши для охоты, богаты травой и водой для конницы! – ответил стратег, пытаясь свести разговор в шутку.

– Тогда каган предлагает тебе пойти в другие, не бедные земли!.. Каган говорит, что ты нарушаешь договор и намеренно разрываешь мир!..

– Это ромейская земля! – возразил Приск.

– Но каган на это указывает, что оружие и законы войны отняли у ромеев право на неё!

– И это говорит ваш каган – беглец с Востока!.. Ха-ха! – рассмеялся стратег.

Посол ничего на это не сказал и сразу же уехал, оскорблённый последним заявлением стратега.

Через несколько дней у Приска снова появились послы от кагана.

– Каган захватил Сингидун, а его горожан увёл в свою землю, землю аваров! – сообщили они сразу же ему.