Василевс

Келер, как только прибыл сюда, сразу вызвал к себе фригийца Патриция и дал ему задание: выступить со своей армией из Мелитины в направлении к Амиде и перекрыть пути подвоза продовольствия в осаждённый город.

И старик Патриций переправился с армией через Евфрат. Покрыв за три дня сотню миль, обойдя южнее Амиду и реку Тигр, минуя также тяжёлое для перехода сейчас, зимой, плато Джезаре, он вышел на северную оконечность Месопотамской низменности. И там его разъезды заметили караван верблюдов с продовольствием, идущий к Амиде. Операция была проведена мгновенно: немногочисленная охрана каравана разбежалась. И Патриций захватил весь караван. По пути он встретил небольшой отряд персов на реке Нимфий, уничтожил его. Затем, повернув на север, он подошёл к Амиде, невдалеке от неё встал лагерем на берегу Тигра. Другая часть его армии, переправившись через Тигр, замкнула кольцо осады, отрезала все пути к городу с севера.

Подошла весна. Наступила пора походов и сражений.

И Келер сконцентрировал все имеющиеся силы ромеев в большом лагере вблизи Решайны. Готовилась крупная операция.

* * *

В это время разъезды донесли, что к Нисибину подошли большие силы персов. Похоже, они готовятся идти на выручку Амиды. Донесли разъезды ещё, что персы отогнали огромный табун коней далеко к югу от Нисибина, на пастбище в горную местность, чтобы кони нагулялись перед сражениями на обильно покрытых зелёной травой высокогорных лугах, орошаемых тающими ледниками.

Когда Келеру донесли об этом, он понял, что персы выдали себя. И он тут же вызвал к себе дукса[52] Тимострата, командовавшего гарнизоном в Каллинике.

– Этот табун сейчас недалеко от твоей крепости. Пошли своих людей, чтобы захватили его! – приказал он.

Тимострат блестяще провёл эту операцию.

Келер собрал всех командующих и архонтов.

– Теперь идём всеми армиями к Амиде и осаждаем её так, чтобы не проскочила ни одна мышь!.. В первую очередь делаем подкопы. Это поручается тебе, Ипатий, как племяннику василевса!..

Прошло достаточно времени, подкопы были уже готовы… Но на следующее утро обнаружилось, что персы затопили их…

Келер понял, что это тупиковая затея.

На очередном совещании он возложил продолжение осады на Патриция.

– А тебе, Ареобинд, приказываю собрать достаточно силы, вторгнуться в персидскую Армению!.. В помощники тебе поступает Юстин со своими легионерами!.. Раз они ведут себя так, то приказываю опустошить страну! Разорить земли за Тигром! Избивать всех жителей старше двенадцати лет! Забирать скот, хлеб…

Через неделю Ареобинд и Юстин вернулись из похода и привели к осаждённой Амиде свыше ста тысяч баранов, скот, верблюдов и пленных.

Эта мера подействовала на персов.

По условиям мирного договора Келер предоставил гарнизону Амиды право выйти из города с оружием.

Вступая в Амиду, ромеи были потрясены видом опустошённого города, превращённого в сплошные развалины, где жили только собаки и кошки…

Войска же тем временем разошлись на зимние квартиры. Ареобинд со своими легионерами отправился в Антиохию, Феодор – в Дамаск, Патриций – в Мелитену за Евфратом, Юстин – в Апамею, а Каллиопий – в Иераполь.

Келер же уехал в Константинополь к императору с принятыми условиями мира. В Эдессу он вернулся только весной следующего года.

Вскоре Юстин был вызван василевсом в Константинополь, ко двору.

Анастасий встретил его дружелюбно, так же как и Келера, посчитав, что они выполнили для империи всё, что от них зависело.

Дома же его, Юстина, ждал сюрприз. Он не видел племянника Флавия четыре года. И теперь увидел перед собой возмужавшего молодого человека вместо того неуклюжего и застенчивого подростка, который явился к нему домой четыре года назад.

– Ну-ка, ну-ка! Покажись! – приговаривая, стал он внимательно изучать перемены, происшедшие с племянником.

Флавий не только возмужал, но у него появилось ещё что-то, что Юстин заметил не сразу… Это была внутренняя сосредоточенность сформировавшейся личности, с глубокими знаниями и уверенностью в себе, в своих силах.

И это понравилось Юстину, безграмотному и не всегда уверенному, что он правильно поступает… Экзаменовать же его он не стал, как обещал когда-то. Хорошим экзаменатором для него будет сама жизнь, и она всё покажет, всё выявит.

– И что же ты изучал в школе? – поинтересовался он из любопытства и желания сделать племяннику приятное.

– Я не проходил полный курс. Меня интересовали только риторика, юриспруденция и философия, – ответил Флавий. – Но перед этим все проходят грамматику и орфографию… И всё преподают на греческом языке… Учителя заставляют заучивать наизусть и комментировать Геродота, Гомера и Платона… Особенно же Аристотеля…

Юстин промычал что-то нечленораздельное, как будто он слышал об этих мыслителях или был знаком с их сочинениями.

На этом он завершил экзаменовать племянника.

Вечером он остался один с Лупициной, разговорился с ней, пошутил, что из-за него у них нет детей, взяв за это вину на себя.

– Не то был бы сейчас сын, такой как Флавий!.. Ну, ничего, если бы и дочь! – согласен был он и на это.