Василевский

Приказом № 725 Реввоенсовета СССР А. М. Василевский в декабре 1928 г. был назначен командиром 144-го стрелкового полка 48-й стрелковой дивизии. С первых шагов знакомства с полком он, как и следовало, ожидать, столкнулся с серьезными недостатками в боевой подготовке, настораживали частые случаи самовольных отлучек и других нарушений воинской дисциплины. Всему этому способствовали запущенность учебной базы и казарменного фонда. «Невольно в голову приходила мысль, — вспоминал Александр Михайлович, — что задача, которая стояла передо мной по выводу полка из прорыва, в этих условиях вряд ли была выполнима».[43] Однако он не привык отступать перед трудностями. Его вступление в новую должность совпало со знаменательными событиями в жизни Красной Армии, получившими в отечественной литературе определение «техническая реконструкция Вооруженных Сил». Она опиралась на форсированную индустриализацию государства, милитаризацию его экономики, подчинение целям обороны всех социальных программ. В соответствии с первым пятилетним планом развития РККА (1929–1933) предусматривалось полностью перевооружить армию и флот новейшими образцами военной техники, создать новые технические рода войск (авиацию, бронетанковые войска) и специальные войска (химические, инженерные и др.), модернизировать старое оружие и военную технику, моторизовать пехоту, кавалерию и артиллерию, а также осуществить массовую подготовку технических кадров.[44] По численности РККА не должна была уступать вероятным противникам на главном театре военных действий — Западном, а по технике — быть сильнее противника по трем решающим видам вооружения, а именно самолетам, артиллерии и танкам.

В ходе реализации пятилетнего плана развития Красная Армия получила усовершенствованный станковый пулемет «максим», модернизированную трехлинейную винтовку С. И. Мосина образца 1891/30 гг., 45-мм противотанковую, дальнобойные и скорострельные 122-мм и 152-мм пушки. В войска поступали легкие танки Т-18, Т-26, БТ-2 и БТ-5, средние и тяжелые танки Т-28 и Т-35, танкетки Т-27, плавающие танки Т-37 и Т-38, новые радиостанции, телефонные и телеграфные аппараты, средства механизации и электрификации инженерных работ. В Военно-воздушных силах появились более совершенные истребители И-5, тяжелые бомбардировщики ТБ-2, легкие бомбардировщики Р-5 (они же самолеты-разведчики) и штурмовики ТШ-2. Одновременно совершенствовалась и организационная структура войск. В состав стрелковой дивизии впервые включается танковый батальон, в 2 раза увеличивается количество пулеметов, в 2,7 раза — артиллерийско-минометное вооружение. Стрелковый корпус вместо двух корпусных артиллерийских дивизионов получил два артиллерийских полка, отдельный зенитноартиллерийский дивизион и саперный батальон.

В- первой половине 30-х гг. на подъеме находилась военнотеоретическая мысль. Ее развитие не мыслилось без изучения марксистско-ленинской теории, без которой, по мнению наркома по военным и морским делам К. Е. Ворошилова, нельзя было обойтись в Красной Армии.[45] Военные теоретики исходили из возможности войны, как между империалистическими державами, так и коалиции их против СССР. При этом считалось, что во всех случаях победу одержит именно Советский Союз, которого морально поддержат трудящиеся всех стран, якобы «кровно заинтересованные в сохранении мира». В теоретических работах проводилась мысль о том, что будущая война станет мировой. В войне примут участие весь народ, многомиллионные армии, оснащенные самым современным оружием и военной техникой. Военные действия развернутся на огромных территориях, на суше, на море и в воздухе.

В 1932 г. под руководством начальника Штаба РККА А. И. Егорова, сменившего на этом посту Б. М. Шапошникова, были доработаны тезисы «Тактика и оперативное искусство РККА начала тридцатых годов», автором которых являлся погибший 12 июля 1931 г. в авиационной катастрофе начальник Оперативного управления — заместитель начальника Штаба РККА В. К. Триандафиллов. В тезисах отмечалось, что новые средства борьбы (авиация, артиллерия РГК, танки) позволяют «поражать противника одновременно на всей глубине его расположения в отличие от нынешних форм боя и атаки, которые можно характеризовать как последовательное подавление отдельных расчленений боевого порядка».[46] С учетом этого была разработана теория глубокого боя и операции, основа которой была заложена в трудах К. Б. Калиновского, В. К. Триандафиллова, М. Н. Тухачевского и других военных теоретиков.