Василевский

А. М. Василевский на посту начальника Генштаба, как и в годы войны, пользовался полным доверием И. В. Сталина. В то же время Александр Михайлович понимал, что никто не был застрахован от гнева «хозяина» и доносов его ближайшего окружения. Одним из первых под удар попал командующий ВВС главный маршал авиации A.A. Новиков. Еще в августе 1945 г. сын Сталина Василий направил отцу письмо, в котором отмечал, что «ВВС принимают от промышленности самолет Як-9 с дефектами, из-за которых бьется много летчиков». По свидетельству самого Новикова, поводом для этого письма послужил его отказ представить Василия к присвоению звания генерала. Несмотря на это, под нажимом самого «отца всех народов» его сын все-таки 2 марта 1946 г. стал генералом. Через день строптивый Новиков был отстранен от занимаемой должности, а в середине марта для проверки военно-воздушных сил создается государственная комиссия под председательством заместителя министра вооруженных сил H.A. Булганина. Члены комиссии, в состав которой входили видные военные деятели, в том числе маршалы Жуков и Василевский, нашли много недостатков в работе Новикова. Постановлением СНК СССР от 16 марта он был снят с занимаемой должности, а в апреле, несмотря на то что являлся депутатом Верховного Совета СССР, его арестовали.

30 апреля Новиков пишет пространное письмо Сталину, в котором заявляет о своей виновности «в еще более важных преступлениях», суть которых составляют… его связь с Жуковым и те «политически вредные» разговоры, которые велись с ним. К тому времени над Жуковым уже был занесен дамоклов меч. Его обвиняли в том, что он без серьезных оснований снимает с должностей высших начальников, утверждает «порочные» уставы, присваивает себе заслуги во многих победах и преуменьшает в них роль Сталина.

Заявление главного маршала авиации Новикова было зачитано на заседании Высшего военного совета, которое состоялось 1 июня 1946 г. под председательством Сталина. На заседании твердую позицию в защите Жукова занял маршал бронетанковых войск П. С. Рыбалко. Маршал И. С. Конев, это подтверждается и другими свидетельствами, упоминает, что много грязи на голову Жукова, включая всякого рода бытовые подробности, вылил начальник Главного управления кадров генерал Ф. И. Голиков. Сам Конев на заседании отметил, что характер у Жукова неуживчивый, трудный, с ним работать очень трудно, не только находясь в его подчинении, но и будучи соседом по фронту. Наряду с этим категорически отверг предъявленные Жукову обвинения в политической нечестности, в неуважении к ЦК.[454]

Генерал армии В. Д. Соколовский, по свидетельству Конева, «построил свое выступление в более обтекаемой форме, но принципиально подтвердил, что Жуков честный человек, честно выполнял приказы, и показал его роль в защите Москвы. Правда, и Соколовский заметил, что работать с Жуковым из-за неуживчивого характера действительно нелегко». Опровергли большинство обвинений в адрес Жукова маршал К. К. Рокоссовский и генерал армии A.B. Хрулев.

Слова попросил маршал Василевский. Он говорил о том, что у Жукова тяжелый характер, он может вспыхнуть, накричать на человека, наказать его. Но Жуков не способен на подлость.

— Георгий Константинович человек чести и высокого долга! И война это подтвердила, — сказал Александр Михайлович. — И последнее. За всю войну, товарищ Сталин, я не слышал от Жукова ни одного плохого слова о вас. Порой, когда вы не разделяли его точку зрения на ту или иную операцию, он злился, страдал, и не больше. А Новиков приписывает ему роль вожака тех, кто якобы вами недоволен. Не верьте этому, я вас очень прошу!..

Однако члены Политбюро Маленков, Молотов, Берия в один голос твердили, что Жуков зазнался, приписывает себе все победы Вооруженных Сил Советского Союза, что он человек политически незрелый, непартийный и что суть характера Жукова не только в том, что он тяжелый и неуживчивый, но, скорее, опасный, ибо у него есть бонапартистские замашки.

Сталин, внимательно выслушав всех, спросил:

— Что же будем делать с Жуковым?..