Василевский

А. М. Василевский все свободное время проводил на даче, расположенной недалеко от Москвы. Здесь работал над своими мемуарами. В его кабинете стоял массивный резной стол, на нем корреспонденция, газеты, журналы, часы, портрет жены. Вдоль стен кабинета размещались шкафы с книгами по истории войн, военному искусству, искусству. По воспоминаниям сына Василевского Игоря Александровича, маршал часто отправлял в сельские музеи личные вещи, связанные с историей войны, в то время как на них претендовали крупнейшие музеи. С 1965 г. в периодической печати регулярно стали появляться статьи А. М. Василевского. Так, в четырех номерах «Военно-исторического журнала» за 1965–1966 гг. была опубликована статья «Некоторые вопросы руководства вооруженной борьбой летом 1942 г.». Затем последовали воспоминания и статьи Александра Михайловича, посвященные Московской, Сталинградской, Курской битвам, освобождению Белоруссии и Крыма.

Однако главным делом для Василевского были его мемуары. При их подготовке ему приходилось преодолевать определенные трудности. Во время беседы с профессором Г. А. Куманевым он рассказывал:

— Когда шла в Политиздате моя книга, ее сразу, конечно, взяли под контроль. Послали вначале на отзыв в Институт марксизма-ленинизма. Я, конечно, дал туда свою рукопись: мол, хорошо, проверьте. Может, я допускаю какие-нибудь ошибочки, потому что некоторые моменты пишу по памяти. Читал ее сотрудник института Минасян. Он все проверил и позвонил мне. Говорит: «Александр Михайлович, все, все правильно. Я вашу рукопись верну». А сам… взял да и отправил (как потом мне объяснил, «по указанию инстанций») в Институт военной истории замполиту Махалову. А тот разобиделся, поднял шум: почему не сразу в наш институт? Здесь рукопись стали мариновать, придираться к разным мелочам, хотя были и дельные замечания… Был у меня потом разговор по этому вопросу с начальником Института военной истории генералом Жилиным. Он мне: «Александр Михайлович, отношение нашего института к Вам замечательное, мы перед Вами преклоняемся» и т. д. Но я вижу, что эти слова не всегда подкрепляются делами… Короче говоря, после всех просмотров и проверок некоторые места и из рукописи, а потом и корректуры моей книги буквально вытравлялись под предлогом «нежелательности» или какой-то «секретности». Например, о репрессиях в Вооруженных Силах, как и в книге Жукова (о чем он мне рассказывал), у меня изъяли большие абзацы и даже целые страницы. Оставили, вернее, разрешили оставить об этом лишь несколько слов…

Ни Институт военной истории, ни его начальник в этом не были виноваты. По указанию ЦК КПСС все мемуары проходили строгую проверку на предмет соответствия их 12-томной «Истории Второй мировой войны» и 8-томной Советской военной энциклопедии. В институте был создан отдел военно-мемуарной литературы, который вносил правки в воспоминания участников войны. Приходилось этим заниматься и автору данной книги. Времена были такие…

Ивановский журналист П. Ф. Белов, встречавшийся 6 мая 1970 г. с А. М. Василевским, записал интересные детали своего разговора с ним[464] В беседе, состоявшейся на даче маршала, принимали участие редактор «Рабочего края» В. А. Кулагин и фотокорреспондент Г. Романов. Сопровождал их порученец маршала полковник М. И. Сорокин.

Все расположились на веранде в плетеных креслах вокруг небольшого стола. Гостей интересовало, как у Александра Михайловича продвигается книга воспоминаний.

— Бумаги поднапортил уже много, — с задумчивой усмешкой отозвался Василевский. — Днем напишешь, ночью лежишь, слово за словом перебираешь. Утром — в переработку. Тяжеловато, знаете!

— Вам бы литератора в помощь, — вырвалось у Белова.

— Это, наверное, большой мой минус, — ответил Александр Михайлович, — не могу, чтобы писали другие. Только своей рукой! Уж как получится… В архивы ездить нет возможности, нужные материалы присылают… Когда был начальником Генштаба, министром, к помощи прибегал, — статью там написать… Сейчас о лично пережитом только сам… Последние три месяца к рукописи почти не прикасаюсь…

Белов заметил, что военные мемуары пошли косяком, а маршал Василевский, книгу которого читатели ждут не дождутся, медлит…

— Ленится, вы это хотели сказать? — мягко прервал Александр Михайлович. — Не в том дело. Разные причины были. Хотелось, чтобы материал улежался, поостыл. Служба мешала. Болел долго. Потом надо было пропустить вперед книгу Жукова. Он очень тяжело болен. Теперь «Воспоминания и размышления» вышли, можно и мне поднапрячься в меру сил…

О том, почему с книгой задержка, Василевского, конечно, спрашивали многие. Не случайно он открыл ее обращением к читателям. Упомянув о занятости, болезни, написал, что первые сборники военных мемуаров не получили одобрения Сталина.