Василий Буслаев

Русичи, стоявшие в глубине пеших порядков, вытягивали шеи, стараясь разглядеть маневры сельджуков.

Среди русских ратников слышались негромкие голоса:

– Кажись, сегодня сеча будет похлеще вчерашней!

– Сколь неверных мы вчера порубили, а их все не убывает!

– Гляди, Потаня, какая тьма конных сарацин супротив Конрада собралась! – встревоженно молвил Домаш. – Тяжко ему придется!

– Рыцари вокруг Конрада все как на подбор, отобьются! – невозмутимо сказал Потаня.

Потаня то и дело поглядывал на Василия, который стоял, опершись на копье, и глядел то на небо, то куда-то вдаль. Было видно, что ему глубоко безразлично происходящее вокруг, мысли о предстоящей сече нисколько не занимали его. Совсем иная дума сидела в голове у Василия.

«Не ко времени раскис Василий! – сердито думал Потаня. – Ох не ко времени!»

Топот множества копыт сотряс землю – это тяжелая швабская конница ринулась на врага. Тотчас пришла в движение рыцарская колонна и на королевском фланге.

– Ну, началось! – радостно выдохнул Фома. – Пощиплем мы ныне нехристей!

Вслед за рыцарями пошла в наступление и пехота христиан.

Медленным шагом, чтобы не расстроить ряды, пешие крестоносцы двинулись к другому краю обширного поля, откуда доносились визгливые выкрики сельджуков и топорщились густым лесом их копья.

Прошагав с полверсты, крестоносцы наклонили копья.

Вскоре им на головы стали падать сельджукские стрелы, хотя до вражеской пехоты было еще довольно далеко.

На флангах с грохотом и лязгом столкнулись конные рати. Раздался оглушительный звон мечей и сабель, словно бурлящий неудержимый поток разлился в неподвижном утреннем воздухе.

Пехота сельджуков стремительно надвигалась.

Вражеские стрелы дождем сыпались на воинов-христиан, кого-то раня, кого-то поражая насмерть.

Ландскнехты все убыстряли шаг, переступая через тела своих убитых. Вот военачальники скомандовали: «Бегом!» – и крестоносцы с ревом ринулись на сарацин, которые принялись торопливо выравнивать свои шеренги.

Копья крестоносцев опрокинули и смешали передние шеренги сельджуков. Над шлемами воинов замелькали мечи и топоры. Убитые ратники с полумесяцем на щитах и с крестом на плащах громоздились друг на друга.

Шум новой битвы ознаменовал собой рождение нового дня.

Стоял октябрь 1147 года от Рождества Христова.

…Потеснив воинов султана, пешие крестоносцы тем не менее не смогли обратить врагов в бегство. Сельджуки сражались отчаянно, несмотря на большие потери.

Внезапно кто-то крикнул, что сзади накатывается конница сарацин. Задние шеренги крестоносцев развернулись лицом назад. Теперь русичи оказались впереди. Из лощины вылетали наездники-сельджуки, размахивая кривыми саблями, и лавиной неслись на пехоту христиан. Из многих сотен глоток вырывался крик: «Алла!»

– Обошли нас нехристи! – процедил сквозь зубы Фома. – У этих азиатов тоже половецкие замашки!

Крестоносцы приняли лавину сельджуков на копья, их лучники в упор расстреливали вражеских всадников. Сельджуки отхлынули прочь, оставив на примятой траве немало своих погибших. Ржали раненые лошади, лежащие тут и там среди седых ковылей.

Отъехав подальше, конники султана взялись за луки.

Смертоносные стрелы опять застучали по щитам крестоносцев. Один из русских ратников охнул и свалился на землю, стрела угодила ему прямо в сердце. Другому русичу стрела вошла в глаз по самое оперение. Потане наконечник просвистевшей совсем рядом стрелы до крови рассек кожу на щеке. Худиону стрела вонзилась в ногу, пробив сапог.

Конные лучники сарацин постоянно перемещались с места на место, поэтому стрельба по ним из луков со стороны крестоносцев не причиняла им большого вреда. Крестоносцы же, стоявшие скученным строем, представляли собой прекрасную мишень.

В накал битвы ворвались торжествующие вопли сельджуков, сумевших обратить в бегство конницу германского короля. Швабские рыцари рванулись на помощь Конраду, разделив свои силы. Грозные швабы в стремительном броске смели конных лучников султана и ударили в спину торжествующим врагам, преследующим отступающих рыцарей Конрада. Конное побоище вспыхнуло с новой силой.

– Гляди-ка! – крикнул Василию Потаня. – Это же воины графа Тюбингенского!

Мимо пеших крестоносцев промчался небольшой отряд рыцарей и их оруженосцев под черно-красным знаменем с изображением черепа и двух скрещенных мечей. Из-под шлемов атакующих латников вырывался боевой клич: «Ад!.. Ад!.. Ад!..»

Василий увидел, как мчавшийся впереди граф Гуго ловко снес мечом голову какому-то сельджуку и та, описав в воздухе дугу, покатилась по траве прямо под копыта несущихся галопом лошадей.

Наметился перелом и в сражении пехоты. Сельджуки все больше брали верх, тесня христиан. Постепенно ряды крестоносцев смешались. Многие военачальники были убиты. Воины, не слыша приказов, утратили боевой дух. К тому же среди воинов-христиан было много раненых.