Василий I. Воля и власть

В ходе своей поездки троицкий игумен успешно справился с порученными делами. 18 января 1366 г. в великокняжеской Коломне состоялась свадьба великого князя Дмитрия Ивановича и Евдокии, младшей дочери суздальского князя[6], и примерно в это же время на ее старшей сестре Марии женился Микула Вельяминов[7].

Сообщение летописца о браке Евдокии довольно кратко: «Тое жъ зимы месяца генваря въ 18 женись князь велики Дмитреи Ивановичь у князя Дмитрея Костянтиновича Суздалскаго, поня дщерь его Евдокею, и бысть свадьба на Коломне»[8]. Эта лаконичность породила ряд предположений. В частности, некоторые биографы Евдокии, указывая, что свадьба происходила в Коломне, а не в Москве, где жил жених и где она должна была состояться по обычаю, полагали, что при заключении брака между будущими зятем и тестем возникли какие-то разногласия и, чтобы их уладить, свадьбу решили отметить в «нейтральной» Коломне. Но все объясняется гораздо более прозаически. Летом 1365 г. в Москве разразился огромный пожар, по поводу которого летописец замечает, что «преже не бывал таков пожар», в результате чего буквально за два часа «весь град погоре без остатка»[9]. Проводить свадьбу на пепелище не было никакой возможности, и поэтому ее перенесли в Коломну.

Но насколько достоверными являются наши предположения о возможных контактах Сергия Радонежского с московским тысяцким? Понятно, что если разговоры о сватовстве дочерей суздальского князя и были, то велись они без свидетелей. Историк Н.С. Борисов обратил внимание на один источник, остававшийся на периферии внимания исследователей того времени: «Императрица Екатерина II глубоко интересовалась русской историей. При помощи лучших специалистов того времени она написала несколько исторических трудов, в которых встречаются уникальные факты. Императрица и ее консультанты имели в своем распоряжении не сохранившиеся до наших дней источники. Перу Екатерины принадлежит, среди прочего, составленная на основе источников записка “О преподобном Сергии”. В ней читаем следующее: “В 1366 г. (в действительности в 1365 г. – Авт.) преподобный игумен Сергий, по просьбе князя великого Дмитрия Ивановича, ездил послом в Нижний Новгород к князю Борису Константиновичу о мире. И мир и тишину паки восстави, и первые слова о браке князя великого Дмитрия Ивановича со дщерью князя Дмитрия Константиновича Суздальского были пособием преподобного игумена Сергия, чем пресеклись междоусобные распри о великом княжении Владимирском на Клязьме”»[10].

Несмотря на то что брак Дмитрия и Евдокии был заключен из очевидного всем расчета, этот союз оказался на удивление прочным и счастливым. Можно предположить, что во многом это было благодаря тому, что и в дальнейшем вплоть до самой смерти самый известный из русских святых следил за семейной жизнью Евдокии – известно о том, что он принимал участие в крещении двух ее сыновей.

Первым в этом браке появился Даниил, названный так в честь основателя династии московских князей и прадеда Дмитрия – Даниила Александровича. Летописцы молчат о нем. Единственный раз его имя встречается в «Слове о житии и преставленьи великого князя Дмитрея Ивановича», в котором дословно говорится: «А шестыи сынъ его Костянтинъ четверодневенъ по отци остася. Семыи же стареиши сынъ его был Данилъ и тои преже [отца] преставися»[11]. Эта неясность текста вызвала у историков споры. Одни полагали Даниила одним из младших сыновей Дмитрия Донского, поскольку он назван седьмым. Однако прилагаемый к нему тут же эпитет «старейший» разрушает это предположение, тем более что у Дмитрия Донского после появления сына Константина, родившегося за четыре дня до его кончины, просто более не могло быть сыновей. Все становится на свои места, если предположить, что в данном случае имеем дело с простой опиской и вместо «семыи» надо читать «самый».

Историк XIX в. П. М. Строев полагал, что Даниил достиг совершеннолетия и был женат. Думать его так заставило одно место из духовной грамоты еще одного сына Дмитрия Донского – Юрия, в которой говорится: «А благословляю сына своего Дмитрея [Шемяку] икона Спас окована, что мя благословила княгини Марья Данилова [то есть жена князя Даниила]»[12]. Но как позднее разъяснил известный знаток княжеских родословий А.В. Экземплярский, здесь подразумевалась жена суздальского князя Даниила Борисовича, двоюродного дяди Юрия по материнской линии. А. В. Экземплярский также отмечал, что энциклопедист XVIII в. Т. С. Мальгин (правда, без указания источников) полагал, что Даниил родился в 1369 г., а умер 15 сентября 1379 г. Но обращение непосредственно к труду Т.С. Мальгина показывает, что подобных сведений у него нет[13].

Можно полагать, что старший сын Дмитрия и Евдокии умер в раннем младенчестве, поскольку на похоронах митрополита Алексея, скончавшегося 12 февраля 1378 г., присутствовали «сынове великого князя, князь Василеи сыи еще 6 лет, а князь Юрьи трею лет», но Даниил даже не упомянут[14].