Василий III

Как у нормальных феодалов, главным признаком, отличавшим их от другого населения, было владение землей. Об ограничениях прав собственности, многочисленных условиях, которыми было обременено землевладение, уже говорилось. Тем не менее на практике все было не так страшно: то, что государство в любую секунду могло конфисковать вотчины и поместья, вовсе не значит, что оно постоянно это делало. Землевладение было более-менее стабильным — насколько оно в принципе могло быть стабильным в России, с нередкими превратностями дворянской судьбы. Способы приобретения земли были различны: пожалование от государя, покупка, обмен, дарение. Такие сделки нередко бывали устными и документально оформлялись уже задним числом, когда возникали спорные вопросы. Есть основания полагать, что долгое время землевладение внутри одной семьи было, можно сказать, почти что нераздельным: нередки случаи очень значительной взаимопомощи внутри дворянских фамилий[62]. Все это, опять-таки, затрудняло превращение института земельного владения в частную собственность образца нового времени.

Структура сословия феодалов в XV — первой половине XVI века была следующей:

• удельная княжеская знать — в рамках своих уделов она обладала определенным суверенитетом. Князья имели свою боярскую думу, свой двор, своих наместников в удельных городах. Однако аристократы были должны в своих вотчинах соблюдать общерусские законы, пользоваться единой монетной системой, участвовать в общегосударственных военных акциях. Права вести самостоятельную внешнюю политику князья были лишены;

• служилые князья («слуги») — князья пограничных земель, добровольно перешедшие в конце XV — начале XVI века в государство Ивана III и Василия III со своими уделами (князья Стародубские, Одоевские, Белевские, Воротынские и др.). Их прерогативы в вотчинах были меньше, чем у удельной знати. В случае отъезда к другому государю их земли конфисковывались в пользу короны. Долгое время слуг не включали в состав московской Боярской думы (только в 1530 году в нее первым вошел Д. Ф. Бельский);

• старомосковское боярство — неродовитая аристократия, достигшая своего высокого статуса благодаря службе московским великим князьям. Как правило, ее представители занимали воеводские должности, управленческие посты (дворецких, наместников) или были членами Боярской думы. В своем большинстве они были богатыми вотчинниками;

• служилое дворянство («дворяне» или «дети боярские») — основная масса средних и мелких феодалов. С конца XV века представители дворянских фамилий из верхних слоев были объединены в корпорацию, называвшуюся Государев двор. В него входили все думные чины (бояре и окольничие), представители правящего аппарата (дворецкие, казначеи и др.), дворяне московские, с определенного времени — выборные дворяне из регионов (городов и уездов, отбиравшиеся по территориально-родовому принципу). Именно двор был главным кадровым фондом для назначений на различные государственные службы и формирования аппарата управления в уездах, городах, регионах. В своем большинстве дворяне держали поместья, но постепенно обзаводились и вотчинами. Дети боярские составляли ядро русского войска — поместную конницу.

Таким образом, мы видим внутри феодальной корпорации определенную иерархию. Отношения в ней определялись принципом местничества. Положение представителей рода на служебной лестнице определялось карьерными высотами, которых достигли предки. Сын не мог допустить, чтобы его поставили на должность меньшую, чем занимали отец и дед (по сравнению с другими аристократами). Это было бы «порухой чести», и ладно бы только для обладателя слаборазвитого карьерного инстинкта, но и для всей фамилии — целый род мог быть отброшен назад в местнической иерархии. Поэтому дворяне и бояре шли на крайности, вплоть до риска собственной жизни, угрозы казни — лишь бы не допустить «порухи чести».

Мы мало знаем о ранней истории местничества, к которой относится эпоха Василия III. Первое дошедшее до нас подлинное местническое дело относится только к 1534 году, когда князь А. И. Стригин Оболенский отказался ехать в составе посольства в Крым, сочтя назначение «невместным»[63]. О более ранних случаях местничества есть только упоминания, без особых подробностей. Поэтому ученые спорят о сущности и особенностях местничества. Некоторые считают, что местничество было своеобразной формой ограничения власти монарха — мол, он во всем самовластен, а вот в служебных назначениях не мог своевольничать, а считался с обычаями и мнением знати и не мог переломить ее упрямство. Местничество было как бы формой самозащиты служилой знати от произвола сверху. В процессе этого героического сопротивления русские аристократы мужали и превращались в настоящий правящий класс.