Василий III

Основные хозяйственные службы государева двора, связанные со всеми «прелестями» сельскохозяйственного быта (запахи, рев животных, малоэстетичный вид продуктов животноводства), видимо, были все же из Кремля вынесены. Так, основная масса лошадей, потребных для двора, содержалась в запасных конюшнях в Конюшенной слободе (район современной Староконюшенной улицы). У Дорогомилова перевоза у церкви Николы на Щепах стоял государев дровяной двор, откуда дрова на возах возили на государев обиход. Под Новинским у церкви Иоанна Предтечи в Кречетниках располагалась слобода, где для великокняжеской охоты содержались ловчие птицы — соколы, ястребы и т. д. В прудах на Пресне ловили рыбу для государева стола. В Старом Ваганькове, недалеко от Боровицких ворот Кремля, находилась псарня, где содержались собаки для охоты и развлечения монарха. Через реку, напротив Кремля, с 1495 года на месте специально снесенной городской застройки располагались сады и огороды, продукция с которых тоже шла на государев стол. В 1516 году по приказу Василия III за Боровицкими воротами недалеко от Кремля были выкопаны пруды и поставлена каменная мельница[94]. Один из прудов позже получил название Лебединого — здесь разводили лебедей для государева стола, а также уток и гусей.

Между тем очевидно, что некоторые хозяйственные службы непременно должны были находиться в самом Кремле. Помимо поварских служб (именно служб, потому что вряд ли пищу для государя и его семьи и для кремлевского гарнизона готовили в одном месте), это житницы, скорняцкие мастерские, портомойни, сушильни белья, плотницкие и слесарные мастерские и прочие службы по обслуживанию текущей жизни.

Дела семейные

Для любого человека средой обитания прежде всего является семья. Для монарха же в особенности. Его социальный статус определяется не личными заслугами, а происхождением. Его богатство — богатство фамилии. Его личная жизнь ему не принадлежит. Семейные проблемы стремительно перерастают в политические, и наоборот.

Василий III стал государем всея Руси в сравнительно благополучной семейной ситуации. Недоразумения с отцом, которые случались, были улажены навсегда: Иван III сошел с политической сцены. Проблем со стороны жены и ее родни можно было не опасаться. Род Сабуровых был слишком малозначим, чтобы как-то влиять на государя. Да Сабуровы и не пытались извлечь какие-либо выгоды из своего положения, стать временщиками. И хотя в самом браке, несомненно, был немалый элемент политического расчета, все же Василий III выбрал Соломонию из нескольких сотен девушек, многие из которых принадлежали примерно к тому же социальному слою, — значит, она ему как минимум понравилась внешне. Значит, была симпатия (насколько обоюдная — неизвестно, спрашивать Соломонию никому и в голову не пришло). Жениться по любви монарх, как известно, не может, но на понравившейся ему девушке — вполне. Значит, здесь тоже была гармония, по крайней мере в первое время и по крайней мере со стороны мужа.

С сестрами, а также возможными дочерьми дело обстояло совсем просто. Девушки из государева рода редко покидали Кремль: большинство из них проводили детство в палатах у матери, а затем плавно перемещались по соседству в Вознесенский монастырь, где тихо и печально доживали свой век монахинями. Рожденные в Кремле, они почти ничего в своей жизни больше и не видели. При Василии III их еще изредка выдавали замуж за других князей, но эта практика вскоре совсем прекратится. Причина проста: государева дочь могла выйти замуж только за равного себе. А равных не было: своих удельных князей при Василии III почти полностью извели. Выдавать же девушек за иностранных принцев-иноверцев было никак нельзя. Единственный случай брака сестры Василия III Елены с великим князем Литовским Александром Ягеллончиком был признан опытом неудачным: почти вся история взаимоотношений России и Литвы в это время — это протесты России против «принуждения» Елены к католичеству. Чем великокняжеская дочь утратит чистоту веры — лучше уж пусть заживо похоронит себя в монастыре.

С братьями дело обстояло много хуже. Как уже говорилось, российская политическая система располагала к тому, чтобы младшие братья смотрели на старшего как на зажившуюся на этом свете преграду на их светлом пути. А старший брат видел в младших потенциальных крамольников и заговорщиков. При этом, как водится, обе стороны были правы.

Первоначально отношения были не то чтобы братскими, но внешне вполне благопристойными. Василий III выполнял завещание своего отца, по которому он должен был гарантировать получение уделов младшими Ивановичами. Около 1507 года был создан Калужский удел Семена Ивановича. Зато в 1507–1507 годах у князя Юрия Ивановича была отобрана волость Сурожик и передана в кормление татарскому царевичу Шейх-Аулияру. Материально потеря была невеликая, но Юрий мог расценить это как укол по самолюбию, а также — как тревожный симптом, что Василий III намерен распоряжаться уделами братьев по своему усмотрению.